Игрушка для чудовища - стр. 27
Рядом со мной, как это часто бывало в последнее время, бежал Илья. Впереди нас бежали Катя с Викой – наши одноклассницы.
Вдруг Катя с каким-то взвизгом сделала неловкое движение и практически упала на бегущего впереди нее Давида. Честно говоря, выглядело это странновато для просто случайного падения. Да и споткнуться ей вроде было не обо что. Дорожка была ровной.
Давид остановился и подхватил ее, не давая упасть на землю.
— Ты в порядке? – услышала я его бархатный голос.
В этот момент мы уже нагнали их, и я заметила, как горит румянец на Катиных щеках и как сверкают ее глаза. Она уцепилась за его руку и не спешила выпускать.
— Да, спасибо! Ты спас меня! Если бы не ты, я бы уже упала, — произнесла она, игриво улыбаясь.
Мы пробежали мимо.
— Видела? — прокомментировал Илья. – Если он с ней еще не спит, то теперь точно переспит.
— Почему ты так решил? – изумилась я.
Да, Катя у нас была звездой в классе. Эдакая местная «королева». Она выглядела старше, и у нее были очень выдающиеся формы, при общей стройности фигуры.
Поговаривали, что она… ну… довольно раскованна. Но я всегда думала, что это просто зависть и пустые сплетни, ведь она была красивая, уверенная в себе, с отличной фигурой, и пользовалась популярностью у парней. Конечно, про нее будут всякое говорить.
Илья бросил на меня насмешливый взгляд.
— Да он ее глазами раздевает. И они флиртуют постоянно.
— Ты уверен?
Я как-то особо не замечала, что он на нее так прям уж смотрит, но может, просто не видела?
— Да! Точно тебе говорю! Знаешь, как он на нее пялится? Между ними сто пудов что-то есть. Он явно хочет ее тр…… короче, нравится она ему. А он ей. Но ей много кто нравится, — усмехнулся Илья.
Вот оно как! Значит, ему такие девушки нравятся, да? Ну что ж, ладно! Настроение упало ниже плинтуса.
В конце этого дня мне пришлось задержаться после уроков. Я плохо написала самостоятельную по алгебре, и наша математичка разрешила ее переписать, не влепив мне трояк в журнал.
Я была твердой хорошисткой. Мой папа очень строго относился к моей учебе, и тройки категорически не одобрял. Учителя знали, что я всегда старалась исправить оценки, а потому порой ставили их карандашом.
Но такие проблемы обычно бывали лишь с математикой, так как она мне совсем не давалась. Я просто ее не понимала.
Вот я и осталась после занятий, чтобы переписать работу. Я уселась на подоконнике в холле, ожидая, когда учительница освободится.
Однако осталась я не одна.
Давид не присутствовал в предыдущий день на уроке, и значит, самостоятельную не писал. Он вообще периодически прогуливал. Разумеется, это не поощрялось, но я не знаю, как он объяснял свое отсутствие.