Игрушка для альф корпорации - стр. 4
— Сними эти уродливые тряпки.
— Прошу…
Череп пробивает искра боли от виска до виска.
— Черт… — охаю я, прижимая кулаки к голове.
Зорал отодвигается от меня и лужи рвоты. Ножки стула скрипят о пол, и этот скрип царапает мой мозг.
— Хорошо! — взвизгиваю я. — Я сделаю, что ты просишь!
— Я приказываю. Никогда не прошу.
Я поднимаю взгляд, и он ухмыляется:
— Мне эта игра начинает надоедать, Тэя.
Я встаю. Неуклюже. Меня всю трясет. Мне раза с третьего удается схватить язычок молнии.
Зорал цепко наблюдает за мной.
— За что?
— А почему нет?
Расстегиваю куртку и стягиваю ее. Закусываю губы, когда рукава трут ожоги на запястьях.
Куртка падает в лужу рвоты. Закрываю глаза и снимаю футболку, под которой у меня ничего нет.
Я чувствую взгляд Зорала на груди.
Мои соски торчат. Они у меня часто торчат, но сейчас я хочу их срезать, чтобы не радовать урода на стуле.
Одним решительным рывком стягиваю штаны с трусиками до ноющих лодыжек, и понимаю, что я поторопилась. Надо снять кроссовки.
Выдыхаю, сажусь на корточки и развязываю шнурки. Как я глупо сейчас выгляжу. Глупо и жалко. Встаю, распрямляюсь и обиженно шмыгаю, потому что ситуация усугубляется.
— Это самый странный стриптиз, который я только видел, — Зорал разочарованно приподнимает бровь. — А еще… ты перегнула со своей натуральностью.
Указывает взглядом на мой лобок в кудряшках лобковых волос:
— Это что еще за бобер у тебя между ног?
Поддеваю правым носком пятку левого кроссовка и сердито скидываю его к куртке.
— Руки подними, — Зорал недовольно цыкает.
Я подчиняюсь его приказу.
— Здесь убрала волосы, — он вскидывает бровь, — а киску почему обидела?
Снимаю второй кроссовок:
— Они мне не мешают.
Замираю, когда лодыжки вспыхивают болью, и медленно выдыхаю.
— Я не спорю, есть любители женских кустов, — Зорал кривится, — но ты не к тому попала, Тэя.
— Меня о рандеву с изврашенцем не предупредили, — бурчу я под нос и отпинываю от себя штаны.
А после испуганно замолкаю, ожидая новой порции боли.
— Мы же только учимся быть Омегой, поэтому я буду добрым Альфой, — с издевкой отзывается Зорал. — Попроси прощения.
Наши взгляды встречаются, и я судорожно выдыхаю. Язык присыхает к небу, и я не могу пересилить себя.
— Один, два, три…
Голову стискивает раскаленный обруч, и череп дробят стальные шипы боли. Я с криком падаю на колени, прижав руки к вискам:
— Прости! Прости меня!
Валюсь на пол, когда боль отпускает. Надо мной горит один тусклый светильник, утопленный в потолок. А чуть в стороне мигает зеленый огонек.
Камера?
Весь этот пиздец снимает камера наблюдения? Раскусываю мятный леденец, разжевываю его и я тяжело сглатываю.