Игрушка Царя - стр. 44
– Последний экземпляр первой монополии выкупили пять лет назад, за сумасшедшие бабки. А у тебя просто так игра оказалась?
– Именно. Я же сказала, что можешь забирать. Или оставь, мне всё равно.
– Хер там я тебе такую реликвию оставлю. Ты вряд ли оценишь.
– Куда уж мне. Я же только мужские кошельки и члены оценивать умею.
Ирония душит, заставляя фразы злые бросать. Чтобы самой себе напомнить мой статус, и кто я для Царя. Потому что так легко забыть и воспоминаниям отдаться.
Кто бы мог подумать, что пять лет спустя подарок до адресата дойдёт.
– Мирослава, если ты сейчас посмеешь за дверь выйти…
– Посмеет, - Царь меня обнимает, на отчима даже не смотря. Крепче перехватывает красный чемодан и к выходу ведёт. А я сама к нему жмусь, в жалких попытках защиты. Чтобы хоть раз меня на куски не рвали своими словами и недовольством. – Не скажу, что рад знакомству.
– Удачи, Мир, - отчим не отстаёт, на улице нагоняет. – Только когда он наиграется, опять домой приползёшь. Тогда о помощи просила и снова попросишь.
– У меня попросит.
Уверенно, властно, никакого другой варианта не рассматривает. И так приятно от этой заботы, теплом по телу разливается. Пусть наигранно, просто представление для родителей, всё равно ведусь. На секунду себе позволяю поверить.
– Поможешь, как пять лет назад? – отчим закуривает, наблюдая, как Царь мой багаж в машину грузит. Знает, куда бить. – Когда ты трубку не взял, а ей лечиться в Швейцарии пришлось?
– Чего, блять?
– Он знает про Швейцарию, - влезаю, пока отчим большего не сказал. – Я обо всём рассказала. Так что твои манипуляции не сработают больше.
– Понабиралась всякого от Тима. Думаешь ему дело есть до тебя? Смылся в свой город и забыл о тебе.
– Тим мёртв.
Обрубаю, задыхаясь. Слова с трудом даются, но их нужно произнести. Чтобы себе напомнить, какой легенды придерживаться. Тим пускай для всех мёртвым считается, так у него больше шансов будет.
– И что в Швейцарии было? – Царь целых две минуты выжидает, прежде, чем вопрос задать. Медленно от города отдаляемся, а меня тревогой бьёт. – Мир?
– В больнице лежала. Лечилась.
– От чего?
От любви своей никому ненужной.
От ошибок.
– От зависимости, - и это правда, лишь не наркотики меня надломили. – Я не хочу об этом говорить. Отчим всегда этим попрекает, не обращай внимания.
– Странная у тебя семья.
– О, это ты ещё нравоучений матери не слушал. Поверь, ни одна девочка Арабины такой курс шлюх не проходила, как я с детства.
Произношу и осекаюсь. Легко плечами пожимаю, старюсь не показать, что лишнее сказала. Никогда с Царём о родителях не говорила, особенно о такой манере воспитания. Я нормальной хотела казаться с мужчиной, от которого голову теряла. Только во мне ни грамма нормальности не осталось, хватит стараться.