Игрок - стр. 59

— Передайте ему, что я за больницу на Гоа, — сообщаю я девушке.

— Вам нравится на Гоа?

— Не особенно, — пытаюсь вспомнить подробности прошлогодней поездки туда. Было весьма грязно... — Но в Антарктиде точно хуже.

На некоторое время повисает молчание, а потом я пытаюсь завязать разговор снова, потому что иного занятия у меня нет. Я бы с удовольствием почитал. Да даже Донцову, но и этого сомнительного удовольствия ныне лишен. Что ж, в таком случае несчастный, обиженный руководством больницы собеседник отнюдь не лишний.

— Как вас зовут? — спрашиваю.

— Опять забыли? — настораживается она.

— Нет, доктор Елисеева, я пытаюсь выпытать ваше имя. Если вы его и сообщали, то так давно, что я не запомнил.

— Жен. — Как странно.

— Жен?

— Жен.

— Евгения?

— Нас с вами даром что еще не припаяли друг к другу, поэтому, думаю, ничего страшного не случится, если вы станете звать меня по имени. Жен.

— Но все-таки Евгения?

Она начинает смеяться. И я бы тоже улыбнулся, но это невозможно, пока мне не сделали пластику...

— Александровна, — утрированно серьезно сообщает она.

— Жен Санна, значит, — хочется улыбнуться, но снова ничего не выходит.

— Она самая.

— А почему Жен, не Женя?

— Потому что для иностранного уха ближе. Мы несколько лет жили за границей.

А она все больше и больше подогревает мое любопытство. Сама вся загадочная, так я ее еще и не вижу...

— Может быть, поспите?

— По-вашему я не выспался? Или уже успел утомить вас болтовней?

— Ни то, ни другое. Просто... я бы на вашем месте предпочла поспать. Навряд ли вы высыпаетесь в обычной жизни. А восстановление во время сна идет лучше всего.

— Только подойдите ко мне со шприцом, полным снотворного — и я ударю вас гипсом единственной не привязанной руки.

— Зря вы так опрометчиво. Завтра его могут снять, а если ударите меня — рискуете снова повредить руку, — доверительно шепчет она, наклонившись.

Это лучшая новость за последнее время. Я не вру. Мой мир весьма скуден, реальность состоит из звуков, запахов и девушки, которой отведена незавидная роль аниматора для пострадавшего мецената. Но я счастлив. Не будь ее, я бы, наверное, выпрыгнул из гипса и полез на стенку. Куда там! Во всей больнице только три человека знают, кто я такой. И двое из них слишком заняты, чтобы развлекать пусть даже и Кирилла Харитонова.

— Расскажите о себе.

— Мне двадцать шесть, я нейрохирургический ординатор.

— Это я уже слышал.

— А что вы не слышали?

— Я уже много всего слышал, но не видел. Как вы выглядите?

— А как вы думаете?

— Представляю вас как тринадцать из Хауса.

— Удивительные глаза и неизлечимое заболевание. Отличный выбор, — присвистнув, удивляется она. — Предлагаю вам так думать и дальше.