Игрок - стр. 126

— Откуда начнем? — нетерпеливо спрашивает Ян, глубоко затягиваясь сигарой и возвращая меня в реальность.

— С блэкджека.

10. Орел. О женской кровожадности

Прощают только недостойных мести.

Эдвард Оболенский

Жен

У меня много родственников. Очень много. И не просто людей, которые числятся в генеалогическом древе, а тех, кто никогда не оставит в беде. Это прекрасно. Но и не очень. Потому что за неравнодушие нужно платить. Скажем, свободным доступом в квартиру. В результате, можно обнаружить множество сюрпризов.

К примеру, кузину, развалившуюся на диване и почитывающую журнальчик с Харитоновым на обложке. Дьявол, сегодня я так устала, и после пресс-конференции мне бы подумать о мотивах его поступка, но ведь нет, допрос с пристрастием не дремлет. А уж когда завтра откровения нашего недобитого мецената напечатают, ммм! Вот это, надо сказать, перспективка! Обзавидуешься.

— Мне кажется, или я раздала ключи непозволительному количеству людей? — спрашиваю у кузины.

— И все не тем, — цокает она языком, многозначительно постукивая пальцем по глянцевой физиономии Кирилла.

Кстати, на фото все кудряшки на месте. А он хорош. Неужели еще чуть-чуть и станет таким же красавчиком, как раньше? Был Счастливчик, стал Красавчик, ну не безупречный ли экземпляр?

— Вот только дома мне его еще не хватало! — указываю на журнал.

— Ты лечишь Харитонова! — восклицает Ви, спуская ноги с дивана на пол и устремляя все свое гипертрофированное внимание на меня. — И скрывала это!

— Только ты не начинай, ради Бога. Меня в больнице скоро распнут в назидание всем врунишкам мира, — говорю раздраженно, стягивая с шеи непривычный шарф, ведь мой любимый, шелковый, французский, забрали. Конфисковали самым наглым образом! И я за него даже не билась.

Поверить не могу, что не воспрепятствовала изъятию милой сердцу вещи, на которую, почти нарушая правила хирургического отделения, брызгала духами, чтобы зарываться носом, стоя в утренних пробках.

— Но ты врала! — тыкает Ви в меня пальцем с ужасающе длинным красным ногтем.

— Я скрывала информацию. Важную? Возможно. Но тут у нас Чук и Гек: никто ведь не спросил, не Харитонов ли у меня на больничной койке поселился. Я упомянула, что пациент важный, это уже больше нуля.

— Железная логика, — цокает языком Ви. — Этому ты тоже у Харитонова научилась? Он-то самый что ни на есть положительный! Гляди, — Ви поднимает журнал к глазами и вглядывается мелкие буквы. — Он любит белых пушистых кроликов, зеленый цвет и больных раком детишек.

Не выдержав, морщу нос:

— Пошло, пошло и пошло! — сообщаю.