Играя с Ветром - стр. 5
— Придурок! — я кашляла, шипела и пыталась ударить его по лицу.
— Закусывай, Сквознячок, — он быстро чмокнул меня в губы, слизывая кристаллы соли и вложил дольку ледяного лайма.
— Я не Сквознячок!
— Ну, Ветерок, — он пожал плечами и откинулся на спинку дивана, опасливо оглядывая посетителей, которых становилось все больше и больше.
— Доний, не смей меня так называть! — дёрнула рукой, чтобы влепить этому наглецу оплеуху, но он вовремя схватил меня за запястье, притянул к себе с такой силой, что дышать трудно стало. — Я убью друзей твоих. По очереди, слышишь? Сначала Царёва, а потом и Королёва… Мало того, что придумали это прозвище, прилипшее ко мне со школы, так…
— Это я придумал, — Лёва кивнул кальянщику, водрузившему на стол огромную вонючую бандуру, толкнул по стеклянной поверхности банкноту благодарности и глубоко втянул пряно-сладкий дым.
— Что??? — я взвизгнула так, что самодовольный индюк с не менее странной фамилией вздрогнул, роняя толстые кольца дыма. — Это я из-за тебя столько мучаюсь?
— Ника, ну давай смотреть правде в глаза? Какой из тебя Ветер? Так… Сквознячок…
— Я убью тебя…
— Боже!!! Она идет! Ника, я умоляю, полюби меня… Давай, детка, — жарко зашептал Лёва, украдкой запихивая мне в рот гигантскую виноградину, чтобы заткнуть.
Я пучила глаза, пытаясь освободить руки, чтобы вырваться, но его силищу богатырскую мне было не победить. Ёрзала, как блошка, а со стороны, наверное, это смотрелось, как жаркая прелюдия перед сексом, и не иначе! Когда я это поняла, было уже поздно… Боже! Как хочется сдохнуть, чтобы не видеть сотни любопытных глаз, направленных на нас.
Очевидно, я слишком громко молилась о смерти, потому что Лёва решил помочь по старой дружбе и удушить губищами своими в прямом смысле этого слова! Он обеими руками обхватил моё лицо и затянул меня в какой-то неприлично-откровенный поцелуй, от которого я просто не могла дышать! Его рука сползла на талию, затем на бедро, и вот я уже сижу на нем сверху, так невообразимо пошло раздвинув ноги в своем маленьком черном платье. Но самое ужасное, что из его пут выбраться нет никаких сил! Он прижимал меня к себе так, будто мы должны слиться воедино… Горячие ладони протиснулись под платье и заскользили по заднице, то сминая кожу, но дразня странной щекотной игрой пальцев.
Кальянный дым словно в голову мою пробрался, одурманил гнев, решимость удавить этого конченого шутника бретелькой от бюстгальтера и всякую способность сопротивляться. И вот я уже расслабилась, ощущая вспыхивающий пожар, рассыпавшийся ожогами по телу.