Играя рок - стр. 13

– Крановщиком в порту вкалывает, во вторую смену. Деньги нужны… Днем учится, вечером подрабатывает, – Андрей нажал клавишу, и остановил магнитофон. Выйдя от одноклассника, Коля сел в трамвай № 2 и, задумавшись, проехал свою остановку. В тот день мальчик не мог думать больше ни о чем. Он пытался делать уроки, открыл учебник географии и начал раскрашивать контурные карты Америки, но не смог совладать с собой, в голове крутился “Rock And Roll Music”[4]. Он отложил в сторону цветные карандаши и карты, и притащил из комнаты дедушки и бабушки несколько номеров журналов Англия и Америка. Коля пролистал все от корки до корки, но нигде ничего не нашел о гитарах и музыке вообще. На глянцевых страницах широко улыбался Кеннеди, сияли никелем и яркой эмалью кадиллаки и студебеккеры с блестящими рыбьими хвостами, на фоне небоскребов шагали по тротуарам красивые блондинки с высокими прическами в облегающих платьях. Об этой музыке там не было ничего, будто она не существовала.

Его позвала к обеду бабушка, она всегда старалась кормить внука разнообразно, а сегодня приготовила его любимый суп – баранью похлебку с чесноком. Аппетита у Коли не было, он лениво отправил в рот пару ложек, откусил кусочек черного хлеба, затем встал из-за стола и отправился в прихожую. Бабушка потрогала его лоб, но причин для беспокойства не было.

– Бабушка, я пойду на откос прогуляюсь.

– Велосипед возьми.

– Нет, шины спустили, потом как-нибудь накачаю. Звук, который он сегодня услышал, не выходил из головы. Наваждение овладело мальчиком полностью, его просто распирало, этим хотелось поделиться с кем-то, но с кем?

Петр Иванович увлекался музыкой, в его фонотеке были: Клаудиа Вилла, молодой совсем, но уже очень популярный Челентано, Робертино Лоретти, а также всевозможные оркестры, исполняющие джаз. Все это жило на странных металлических бобинах с пленкой, хранившихся в оранжевых картонных коробках фирмы «Agfa». Был и большой самодельный магнитофон, который умел воспроизводить эти пленки. Он стоял рядом с платяным шкафом прямо на полу. Маме это очень не нравилось, он не давал подойти к окну, к тому же конструкция не отличалась красотой, наружу торчали острые углы, высовывались петли проводов. Они норовили зацепиться за мамины новые чулки, и ее негодованию в этом случае не было конца. Вечером, когда папа включал его, Коля с интересом наблюдал, как в магнитофоне начинают светиться электронные лампы, как, извиваясь между блестящими стойками, движется пленка. Звучал монстр гораздо лучше, чем патефон. А еще в шкафу у отца хранились самодельные пластинки «на костях». Откуда брались эти записи, Коля не знал, но догадывался, что кто-то привозил их из-за границы, и копировал. Несмотря на запреты, все это появлялось сначала в Москве и Ленинграде, а потом уже и в Горьком. Из этой музыки Коля хорошо помнил только несколько исполнителей, и оркестров, которые ему нравились, – Элен Форест и Арти Шоу, оркестры Глена Миллера, Теда Хиза. Иван Павлович не проявлял интереса к новой популярной музыке. Дед любил Брамса, Бетховена, Вивальди, Бизе. Коля не находил в нем интересного собеседника. А вот отец был в этом отношении ему ближе. Петр Иванович и сам неплохо играл на кларнете и саксофоне, участвовал в самодеятельном оркестре. Прошел год, другой и у Колиного папы появился транзисторный приемник (VEF-12) и сразу привлек внимание мальчика. Петр Иванович сразу оборудовал приемник дополнительным диапазоном коротких волн, что позволяло принимать некоторые станции без «глушилок». Разобравшись с переключателем, Коля научился находить нужные частоты, на которых передавали популярную музыку. Радио "Wolna Europa" начинало свои музыкальные передачи для жителей Польши в 19 часов (по Москве в 21 час). Он старался закончить с уроками к этому времени, и прибегал к отцу. Иногда приемник был занят, Петр Иванович, отдыхая на диване, слушал новости или классическую музыку, но если сыну было нужно, он не отказывал.