Играть... в тебя - стр. 16
— Где ты научился так драться? — спрашиваю я.
— Да так… — пожимает плечами Сава, — на пару секций ходил…
Вот как… Отвечать правду не хотим, значит?
— А кто был этот мужчина?
— Какой?
— Тот, что осматривал меня.
— Так это… Из полиции… Тут… В поезде.
— ОН без формы.
— Ну… — Сава на мгновение тушуется, — не знаю. Он сказал, из полиции… И корочки показал. А откуда он еще может быть?
— Не знаю…
— Я тоже не знаю. Прибежал на крики, помог их связать, вызвал поездную полицию… Я тоже спросил, кто он, а он доки показал…
Сава говорит спокойно, глядит в глаза серьезно.
— Ты как, птичка? Пришла в себя?
— Да, — киваю я, — пришла… Пить только хочется очень…
У меня в горле после пары глотков алкоголя — сухость страшная.
— У тебя есть вода? — спрашивает Сава.
— Да…
Я ищу в сумке бутылку с водой, пью, потом протягиваю ему.
Сава делает пару глотков, проливает на себя чуть-чуть. Капли по татуированной коже ползут к груди…
Моргаю, отворачиваясь.
Нет, Олька, нет. Парень странный… Не для тебя. Спас, надо же… Помог…
Но все равно…
— Мне умыться… — говорю я тихо, — и тебе не помешает…
— Пошли, — кивает Сава, поднимаясь и протягивая мне руку, — умоемся.
Принимаю его помощь.
Мы идем по проходу между креслами, провожаемые многочисленными взглядами пассажиров. Все уже в курсе случившегося, похоже.
И активно обсуждают.
От этого мне не по себе.
Возле туалета я торможу, поворачиваюсь к Саве:
— Я сейчас…
— Давай вместе, — хрипло предлагает он, открывает дверь и мягко вталкивает меня в туалет.
Не успеваю возразить.
Мы оказываемся в тесной кабинке, плотно прижатые друг к другу.
И меряемся взглядами.
— Как ты себе это представляешь? — раздраженно шепчу я, — здесь не развернуться! Выйди!
Сава только улыбается, проводит пальцем по моей губе:
— Вот тут кровь…
— Где?
Я кошусь на зеркало, благо, туалет в новом вагоне чистый, и в отражении себя вполне можно рассмотреть.
Сава отрывает бумажное полотенце, пускает воду и аккуратно трет мои губы. Делает он это так медленно и тщательно, словно серьезную операцию проводит.
А я почему-то не препятствую…
Позволяю трогать себя, убирать кровь с лица.
Сава тяжело дышит, рассматривая меня. Зрачки опять расширены. Что с ним? И со мной что? Почему я позволяю?
— Больно? — шепчет он.
— Немного… — так же шепотом отвечаю я.
— Вот здесь? — влажная бумага тормозит в уголке губы.
— Да.
Я будто заворожена его близостью, его взглядом, сердце бьется тяжело и больно.
Сава наклоняется и прижимается губами к месту, где болит.
А меня током пробивает! Ахнув, цепляюсь за его широкие голые плечи, прижимаюсь к горячей груди.
— А вот тут болит? — Сава отрывается от меня, но только для того, чтоб скользнуть губами по шее, на которой уже проступают следы грубых пальцев насильника.