Игра во мнения (сборник) - стр. 6
Ветер гудел в ушах. Михо стоял рядом, щурился, курил и говорил о важном, о рыбе, о японских машинах, о делах в портовой таможне. У него болели глаза, от ветра выступили слезы. Ветер нес ледяную соленую пыль, и соль моря смешивалась с солью слез. Михо подумал, что надо носить темные очки. Жена Вика, надменная красавица, которую он привез из Москвы и любил без памяти, несмотря на ее стервозный характер, в последнее время постоянно подшучивала над ним: ты что, плачешь, Михо? Я тебя обидела, маленького?
Впрочем, он не понимал, когда она шутит, когда говорит серьезно. Это сводило его с ума. Сквозь пелену слез Вика казалась неправдоподобно красивой. Знала, зараза, что у него больные глаза, что никогда он, Михо, не заплачет. А все равно издевалась. Или не издевалась, а наоборот, искренне жалела? Не понимал ее Михо. И за это еще сильней любил.
– Слушай, ты что, в натуре?! – произнес он бодрым голосом и хлопнул Коваля по сутулой кожаной спине. – Да мы их, гадов, так сделаем, что мало не покажется. Анекдот хочешь?
Коваль вяло кивнул.
– Сидят два фраерка в кабаке за разными столами. Один спокойно сидит, а другой все под стол смотрит. Ну, тому, второму, интересно стало, что там, у соседа под столом. Заглядывает он и видит теннисный корт. Настоящий, только маленький. Все, как положено – поле, сетка, человечки с ракетками бегают, мячик летает. Он спрашивает: слышь, мужик, это у тебя что? А тот говорит: я джинна себе купил по дешевке на распродаже. Любые желания исполняет. Что хочешь, проси. Этот ему: слушай, мужик, а можно, я попрошу? – Да на здоровье! Только громче проси, он глухой.
В зеркальном стекле проплыло отражение бронированного черного джипа. Михо замолчал на секунду. Ему показалось, что именно эту машину он уже сегодня видел. Однако его больные воспаленные глаза могли ошибиться, перепутать.
– Ну и вот, – продолжил он еще бодрей, – фраерок подумал и говорит: хочу десять миллионов баксов! Вдруг гром, трах-пах, начинают с потолка сыпаться факсовые аппараты. Фраерок ничего не понимает, а хозяин джинна ему говорит: я ж тебя предупреждал, он глухой. Кричать надо было громче. Я ведь просил для себя не теннис размером в двадцать сантиметров…
Тонкие губы Коваля растянулись в улыбке. Михо тоже заулыбался, ему нравился этот анекдот, хотя он слышал его и рассказывал сам раз десять. Зеркальный призрак черного джипа проплыл и растворился в соленом тумане. Что-то тихо хлопнуло, словно пробка вылетела из бутылки с шампанским. Михо удивился, что Коваль смеется беззвучно, и при этом странно, расслабленно оседает, валится на влажную панель.