Игра в судьбу - стр. 20
К ним прилагались несколько табличек, Софья Аркадьевна повесила белый прямоугольник с красным кантом и такой же красной надписью: «Не включать! Работают люди!»
После знакомства и непринуждённой десятиминутной беседы с "эскортом", Софья Андреевна подвезла на тележке серебряное ведёрко с шампанским и таким же серебряным блюдом со свежей клубникой. Надев белые перчатки и обернув бутылку полотенцем, чтобы та не нагревалась, наполнила два бокала. Клубника была не "резиновой", без запаха и вкуса, какую обычно продают в супермаркетах, а из подмосковного колхоза имени Ленина, процветающего, не смотря на засилье капитализма. Ягоды, как и «Моэт Шандон» были настоящими.
Стенки хрустальных фужеров у обслуги были смочены чем-то типа первитина, это зелье вызывало из ада фонтанирующую похоть и удесятерённые силы. У нас же были классические флюте из прозрачного стекла.
В этот раз Софья Аркадьевна надела чёрный блестящий страпон. Развлекаясь чёрным властелином сразу с двумя качками-геями, с чубами и усами, но в женских туфлях на двенадцатисантиметровых шпильках. Делая из парней то альпийскую горку, то выстраивала в ряд…
Меня заставила танцевать медляк с подобранной ею лично танцовщицей. Шатенка Алина была в профессиональном платье для танго. Такие надевают на международные конкурсы по спортивным танцам. Облегающий белый гипюр с нитями жемчуга, и глубокие вырезы, делали Алину более соблазнительной, чем любое бикини. Показалось, что Софья Аркадьевна смотрела куда больше на танцовщицу, чем на меня или ребят. Наверное, видела себя в прошлом: молодую, цветущую и полностью натуральную, полную жаждой жизни, надежд и тупой лёгкости, которую даёт опция «всё ещё впереди».
Я был в её английском костюме, в этот раз, изображая из себя Оскара Уайльда. Не оставаясь перед Аркадьевной в долгу, бесцеремонно лапал свою танцовщицу, залезая в неё на всю глубину двух, а потом и трёх пальцев. Серо-синие линзы Алины делали взгляд каким-то гипнотическим и безумным одновременно. Залитые гелем цвета ольхи, её волосы были собраны в тугой пучок. Танцевала очень профессионально. Подумалось, что танец – это единственное, что делало её жизнь счастливой. Попытаюсь вальсировать войдя в неё, и это стало заводить Алину даже сильнее тех бутиратов, которые были у неё в фужере. Но я вскоре устал и решил посадить её на стол, белое платье с люрексом оказалось на подносе с омаром, а чулки в 30 ден – на моей шее. Расслабившиеся плечи и спина тоже испытали что-то вроде оргазма.
Через какое-то время геи и «чёрный властелин» утомили моего босса, и мы, бросив всех, ушли на четвёртый этаж.