Игра в Реальность - стр. 42

Когда Антон и Марго примчались в комнату, на полу лежали два тела, Вертера и его дочери. Дали была в глубоком обмороке и едва дышала. Антон отнёс её в спальню, потом оторвал рыдающую Марго от тела брата и отправил её к той, кому ещё можно было помочь. А сам склонился над другом, которому помочь так и не смог. В глазах Вертера не было страдания, в них царила безмятежность, а на губах застыла улыбка. Наверное, он умер счастливым, с радостью заплатив своей жизнью за жизнь дочери. Он не торговался, цена его вполне устраивала.

***

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Роб молился так истово. Если честно, то это вообще был первый раз, когда он сподобился помолиться по-настоящему. Тот набор текстов, который он ежедневно пропевал, согласно предписанному ритуалу, можно было назвать молитвой только с очень большой натяжкой. Правда, время от времени Роб всё же обращался с просьбами к Всевышнему, но это были скорее просто пожелания, типа, «было бы неплохо…». Зато теперь он молился так, как будто от результата зависела сама его жизнь. Впрочем, может быть, действительно зависела.

Его личный опыт столкнулся лоб в лоб с текстом учения, которому до сего момента он верил беспрекословно. Дело в том, что, вопреки словам учителя, Роб совершенно точно знал, что Всевышний существует. Это не имело никакого отношения к вере, просто личный многократный опыт общения с высшей силой. Можно сколько угодно изучать умные тексты и истово верить тому, что в них написано, но если вы пережили что-то на собственном опыте, то это становится вашим знанием раз и навсегда. Таким знанием, от которого вы не откажетесь даже на страшном суде.

Первый опыт общения с Всевышним Роб получил в Катманду. Однажды вечером он, как обычно, отправился походить ко́ру вокруг ступы Боуднах. Жара спа́ла, и народу было много. Бесконечный поток молящихся подхватил Роба и понёс по часовой стрелке вокруг ступы под монотонное пение мантр и аромат тлеющего санга. В толпе в основном были местные, но попадались и туристы, а ещё странные типы, изображавшие то ли юродивых, то ли святых.

Мужчины, женщины и дети разных возрастов деловито накручивали круги коры, перебирая чётки и бормоча мантры. Были там и старички, которые еле плелись, опираясь на палку или костыль, и мамочки, тащившие на руках деток, и кучки школьников в одинаковой форме, ну и, конечно, монахи в бордовых рясах. Людской поток закручивался вокруг белого пупка ступы, создавая ощущение электричества, бегущего по бесконечному замкнутому кругу. Казалось, если всем этим людям раздать лампочки, то те обязательно начнут светиться, настолько мощным был этот поток.