Игра титанов - стр. 43
Голос ее звучал не совсем так, как раньше, куда ниже, со странными переливами, точно журчание воды. В волосах блестели серебряные пряди, в глазах пылали бирюзовые огоньки.
– Э… ну да. – Олен несколько растерялся, бросил взгляд в сторону ширмы, за которой так же храпел Юрьян.
– Не беспокойся, он не проснется. – Алинэ поставила свечу на ларь. – Пока я не захочу. А ты, может быть, выпустишь меч? Или ты до сих пор думаешь, что это ловушка? Капкан для тебя?
Рендалл покраснел, торопливо убрал ладонь с рукояти меча. Она придвинулась ближе, и он уловил непонятно откуда взявшийся в комнате аромат речной свежести и красных лилий.
– Так и будешь молчать? – Жрица улыбнулась, показав острые белые зубы. – Хотя, может быть, лучше и в самом деле ничего не говорить?
Она подняла руку к плечу, вынула заколку, и темно-зеленая мантия с шорохом сползла на пол. Пламя свечи бликами приласкало матово-белую кожу плеч, качнулись тяжелые полушария грудей.
– Ну? – голос Алинэ прозвучал требовательно. – Или тебе что-то нужно объяснять?
Олен закрыл глаза, попытался успокоить бешено заколотившееся сердце. Ощутил, как прохладные и чуть влажные ладони коснулись руки, почувствовал дыхание на щеке.
– Нет, – сказал он. – Я не могу.
– Почему? – Как ни странно, но гнева не было в голосе жрицы, только безмерное удивление.
– Нет. – Под закрытыми веками встало, возникло лицо Саттии – изящное, чуть насмешливое, такое красивое. Как наяву услышал ее голос. – У меня… есть девушка, и я не могу… изменить ей.
Говорить было так же тяжело, как ворочать мельничные жернова.
Да, пусть они никогда больше не увидятся, пусть он сгинет в Вейхорне или падет в войне с Харуготом…
– Да? – Алинэ отодвинулась. – Что ж, дело твое.
– Я не хотел тебя обидеть, – торопливо сказал Олен. – Но пойми, изменяя своей любви, изменяешь в первую очередь себе… Жалко, что Юрьян сейчас спит, он бы точно отыскал нужные слова.
– Ничего, я тебя поняла.
Прошуршала ткань, и он рискнул открыть глаза.
Жрица сидела на краю ложа и с любопытством его рассматривала. Мантия вновь скрывала ее фигуру, глаза пылали, волосы казались пламенным нимбом, окружавшим лицо.
– Ты очень странный, – задумчиво проговорила она. – Девять из десяти мужчин любого народа Вейхорна упали бы мне в объятия не задумываясь, и познали бы изысканное наслаждение… Оставшийся десятый – дурак, извращенец или бессильный, но ты не из них.
Рендалл отвел взгляд, мрачно подумал, что, если она начнет спрашивать, кто он такой и откуда, придется врать. А он так и не научился делать это, да и не особенно пытался.