Игра титанов - стр. 2
Потом все терялось в темноте беспамятства.
– Мшиоро но аэ? – произнес кто-то рядом голосом высоким, но, вне всяких сомнений, мужским.
Рендалл совершил над собой настоящее насилие, но сумел открыть глаза.
Обнаружил, что лежит и ему в лицо с тревогой смотрит человек с вьющимися белыми волосами, похожими на овечью шерсть, и черными, очень маленькими глазами. Взглянул на его уши и понял, что это никак не человек – кончики у них были острыми, словно у эльфа…
Вот только не бывает у альтаро темных глаз и круглых лиц!
– Мшиоро но аэ? – повторил незнакомец. На лбу у него имелся старый шрам, словно от кошачьей лапы – несколько параллельных полосок.
– Не понимаю… – Олен сумел приподняться, опершись на локти, и понял, что держит в руке обнаженный меч.
Но когда смог оглядеться, мгновенно забыл про ледяной клинок.
Склон холма, на котором лежал Рендалл, выглядел так, как будто здесь бушевал лесной пожар. Толстый слой пепла образовывал круг, дальше торчали уцелевшие кусты, колючие и густые. По сторонам виднелись другие холмы, пологие и унылые, белели в вышине облака.
Но небо было густо-сиреневое, необычайно темное, и тусклым шаром висело в нем солнце, не похожее на лик Афиаса…
– Где я, клянусь Селитой? – Сердце подскочило в груди раз, другой. – Куда я попал? Что это?..
Беловолосый незнакомец покачал головой, нахмурился и протянул Олену флягу из бересты. Тот взял ее, сделал пару глотков, холодная, очень вкусная вода потекла в горло.
– Спасибо…
После некоторого усилия удалось сесть. Рыжий полез под руку, принялся тереться о бок.
– Хорн хада, – ответил беловолосый, отступил на шаг и распрямился.
Стало ясно, что он высок и необычайно худ и одет просто – в куртку из темной кожи и холщовые штаны. За плечами, судя по лямкам, болтался мешок, а на поясе висел широкий недлинный меч и несколько коробочек из той же бересты. На ногах были высокие сапоги.
Олен перевел взгляд на себя и осознал, что от его одежды остались горелые обрывки.
– Проклятие… – сказал он. – Ладно хоть обувь уцелела…
Думалось почему-то с необычайным трудом, каждый вдох отдавался болью в груди, а движение – колотьем в мышцах. Словно впихивал в себя не воздух, а что-то колючее, ядовитое.
– Лоари тэ миноа, – сказал беловолосый и принялся снимать мешок. – Се хари та омнаси хоба…
– Понять бы, чего ты говоришь, – пробормотал Рендалл, поднимаясь на ноги и убирая меч в ножны.
Рыжий глянул на него с укором, после чего уселся и принялся умываться.
Чужак развязал мешок, вытащил из него просторную рубаху из белого полотна с вышивкой у ворота. За ней на свет появились залатанные, но совершенно чистые штаны.