Игра теней - стр. 5
– Одноглазый, Масло, Ведьмак, позаботьтесь о лошадях! – И мягенько: – Гоблин, ты что-нибудь почуял?
– Кто-то только что вышел с заднего хода. Внутри все встали. Но начнется, пожалуй, еще не сейчас.
Сидящему в кресле не понравились наши перешептывания.
– На сколько думаете остаться? – спросил он.
Тут я углядел и татуировку на запястье – еще один верный признак северянина.
– До завтра.
– У нас переполнено, но уж как-нибудь вас устроим.
Однако нахальства ему не занимать…
Паучары они, эти дезертиры. Постоялый двор – паутина, здесь они намечают жертву. Но всю грязную работу проделывают на дорогах.
Внутри царила тишина. Войдя, мы оглядели мужчин и нескольких женщин очень уж затасканного вида. Чернуха ощущаема во всем. Обычно придорожные гостиницы – предприятия семейные, в них полно детишек, стариков и прочих чудаков всех промежуточных возрастов. Здесь – ничего подобного. Только крепко сбитые мужики да дамы определенного сорта.
Неподалеку от двери в кухню стоял большущий свободный стол. Я сел, привалившись спиной к стене. Рядом плюхнулась Госпожа. Однако и зла же она! Не привыкла, чтобы смотрели на нее таким образом, как смотрят эти. Сохранила свою красоту, несмотря даже на дорожную пыль и походное тряпье…
Я положил руку поверх ее кисти – жест скорее умиротворения, нежели обладания.
Пухленькая девчушка лет шестнадцати с затравленным взглядом коровьих глаз подошла спросить, сколько нас, какая еда нам нужна и какое жилье, греть ли воду для мытья, надолго ли останемся и какого цвета наши монеты. Спрашивала она равнодушно, но правильно, – хотя безнадежно, переполненная страхом совершить случайную ошибку.
Интуиция моя определила ее как члена семейства, по праву управляющего постоялым двором.
Я бросил ей золотой. Этого добра у нас – после разграбления той самой имперской казны и бегства из Курганья хватало. Блеск монеты тут же отозвался блеском в глазах мужиков, изо всех сил старавшихся наблюдать за нами незаметно.
Тут подоспел Одноглазый с остальными, тащившими стулья для себя.
– Там, в лесу, сейчас суматоха! – шепнул Гоблин. – Они строят кое-какие планы насчет нас.
Левый угол его рта растянулся в лягушачьей ухмылке. Очевидно, у него имелись собственные планы. Он всегда любил заставлять врагов заманивать в засаду самих себя.
– Разные бывают планы, – сказал я. – Если они – бандиты, пускай перевешают друг друга.
Он попросил подробностей – порой мои замыслы еще отвратительнее его собственных. Это оттого, что я давно утратил чувство юмора и действую по правилу: чем непригляднее, тем смешнее.