Игра теней - стр. 20
Напротив меня в карете лежал черный лук, первый подарок от нее. Она подарила его мне еще до того, как Отряд отошел от нее. И служил он мне верой и правдой… Колесо совершило оборот.
Глава 6
Опал
Ведьмак во все глаза глядел, как я заканчиваю свой туалет.
– Боги мои… Ты, Костоправ, и впрямь тянешь на легата.
– Удивительно, как меняют человека бритва и банька, – добавил Масло. – Я считаю, тебе вполне подходит слово «изысканный».
– Не, Масло, чудо небывалое!
– Что за сарказм, ребята?
– Да я, – заверил меня Масло, – только сказал, что ты вправду здорово выглядишь. Если только тебе удается добыть хоть рогожку, чтобы прикрыть, где линия волос спускается к заднице…
Похоже, он не шутил.
– Ладно вам, – буркнул я и сменил тему. – Словом, я сказал: не спускайте глаз с этой парочки.
Мы только четыре дня как прибыли в город, а мне уже дважды пришлось своим ручательством избавлять Гоблина с Одноглазым от неприятностей. Даже легат не все может покрыть, замять и спустить на тормозах.
– Но нас только трое, Костоправ, – возразил Ведьмак. – Что поделаешь, если они не хотят быть под присмотром?
– Ребята, я вас знаю. Вы что-нибудь придумаете. А пока думаете, проследите, чтобы все это барахло упаковали и отправили на корабль.
– Слушаюсь, сэр, ваше высоколегатское превосходительство!
Я уже готов был выдать один из своих искрометных, остроумнейших, испепеляющих ответов, но тут в комнату заглянул Мурген:
– Капитан, карета подана.
А Ведьмак подумал вслух:
– И как удержать их под присмотром, когда мы даже не знаем, где они? Их с самого обеда никто не видел.
Я отправился к карете, от души надеясь, что не успею нажить себе язву до того, как выберусь из пределов Империи.
С грохотом промчались мы по улицам Опала: мой эскорт из двадцати шести конногвардейцев, мои вороные, звонкая стальная карета и я собственной персоной. Искры сыпались из-под копыт коней и колес кареты. Очень живописно, однако, ездить в этом металлическом чудище – все равно что сидеть в стальном ящике, по которому с энтузиазмом лупят обуянные страстью к разрушению великаны.
Мы подлетели к воротам Садов, распугав ротозеев. Я вышел из кареты, держась куда прямее, чем обычно, и выдал развинченный освобождающий жест, перенятый у какого-то принца, с которым как-то где-то свела меня извилистая судьба. Я прошел в поспешно распахнутые передо мной ворота и направился к Камелиевому Гроту, надеясь, что память прежних дней не выдаст.
Прислуга Садов едва не стелилась под ноги. Я не обращал на них внимания.
Путь мой лежал мимо гладкого и серебристого, словно зеркало, пруда. Тут я замер с отвисшей челюстью.