Игра теней - стр. 16
В общем, если Одноглазый и отомстил за Тамтама не той твари – плакать было поздно. Меняющий Облик стал одной из жертв битвы при Чарах.
– Да, я вспоминаю Хромого, – согласился я. – Одноглазый, я ведь убил его в той гостинице! Наверняка. И, не появись он снова, никогда б не усомнился, что он мертв.
– И насчет этих не сомневаешься?
– Немного.
– Хочешь прийти, как стемнеет, и раскопать одну?
– А что толку? В могиле кто-нибудь да окажется. А как знать, тот или не тот?
– Они были убиты другим Взятым и членами Круга. А это совсем не то, что, например, тобой, бесталанным.
Он имел в виду отсутствие колдовских способностей.
– Знаю… Те, кто считается их победителями, действительно могли сделать это. Потому только и могу еще думать о чем-то другом.
Одноглазый тупо уперся взглядом в землю. Когда-то здесь стоял крест с распятой на нем форвалакой. Через некоторое время он зябко поежился, и мысли его обратились к настоящему.
– Ладно. Теперь это уже не важно. Было это если и недалеко, то давно… А мы, если нам удастся выбраться отсюда, будем очень далеко.
Он сдвинул свою черную мягкую шляпу на глаза, чтобы не мешало солнце, и поднял глаза на Башню. За нами наблюдали.
– С чего это она желает идти с нами? Вот что не дает мне покоя. Ей-то это зачем? – С этими словами он как-то странно поглядел на меня, затем, сдвинув шляпу на затылок и уперши руки в бока, продолжал: – Знаешь, Костоправ, иногда смотрю на тебя и глазам своим не верю. Какого черта ты здесь ее дожидаешься, когда мы могли быть уже далеко отсюда?
Хорош был вопрос. Сколько думал над этим – стесняюсь как-то отвечать на него.
– Ну, пожалуй, она мне вроде как нравится. Я считаю, она заслуживает некоторой толики обыкновенной жизни. Да она, в общем-то, ничего. Правда.
Одноглазый, выдав мимолетную дурацкую усмешку, отвернулся к ничем не отмеченной могиле.
– Да, Костоправ, с тобой не соскучишься. Смотреть, как ты тут колбасишься, само по себе поучительно. Так скоро мы сможем отправляться? Мне здесь совсем не нравится.
– Не знаю. Этак еще через несколько дней. Ей прежде надо кое-что утрясти.
– Это ты так…
Тут я, боюсь, рыкнул на него:
– Когда будем отправляться – я тебя извещу!
Однако это самое «когда» все не наступало. Дни шли, а Госпожа никак не могла выпутаться из паутины административных забот.
Затем – в ответ на эдикты Башни – повалили вести из провинций. И каждая требовала первоочередного разбора.
Словом, мы провели в этом ужасном месте целые две недели.
– Костоправ, да вытащи же нас отсюда! – потребовал Одноглазый. – Нервы больше не выдерживают!