Игра теней - стр. 12
Я был здесь в тот день. Я – помню.
Помнили это и Гоблин с Одноглазым, и Ведьмак, и Масло. Особенно Одноглазый. Именно на этой равнине он уничтожил чудовище, убившее его брата.
Я вспомнил грохот и топот, вопли ужаса и все страсти, описанные военными колдунами, и, не в первый уж раз, подумал:
– Так ли уж мертвы все те мертвые? Слишком легко ушли…
– О ком ты? – поинтересовался Одноглазый, которому для того, чтобы держать Госпожу зачарованной, вовсе не нужно было напрягаться.
– Об Взятых. Порой вспоминаю, каких трудов стоило отделаться от Хромого. А потом приходит мне на ум: отчего так много Взятых так легко поддалось? Все дела решились за пару дней и, в большинстве, там, где я этого не видел. Потому-то я и думаю иногда: может, обман? И два-три до сих пор где-то поблизости?
– Костоправ, – квакнул Гоблин, – да ведь они действовали по шести разным планам одновременно! Вот сами же друг друга и…
– Однако я лично видел уход только двоих. А из вас, ребята, никто не видел, как ушли прочие. Только слыхали об этом. А если под шестью планами был скрыт седьмой? А если…
Тут Госпожа как-то странно взглянула на меня. Похоже было, что она не задумывалась об этом раньше, и теперь мои мысли вслух ей очень не понравились.
– По мне – так они достаточно мертвы, – сказал Одноглазый. – Я видел уйму тел. А вон, сам посмотри, их могилы отмечены.
– Это еще не значит, что в могилах кто-либо есть. Ворон дважды умирал на наших глазах. А чуть отвернешься – живехонек. Живее некуда.
– Если пожелаешь, Костоправ, – сказала Госпожа, – я разрешаю тебе выкопать их и убедиться.
Судя по выражению в глазах, это она меня мягко пожурила. А может, даже поддразнила.
– Ладно. Как-нибудь, от нечего делать…
– Кхгм! – кашлянул Мурген. – Ребята, вы о чем-нибудь другом не могли бы?
Зря он это сказал. Масло заржал. Ведьмак забубнил что-то себе под нос. Масло в тон ему запел:
Гоблин с Одноглазым подхватили. Тогда Мурген пригрозил догнать всех и посадить на кол.
Мы старались отвлечь друг друга от мыслей о сгущающейся впереди тьме.
Одноглазый оборвал песню:
– Нет, Костоправ, ни один из Взятых не смог бы так тихо лежать столько лет. Если бы кто из них выжил, тут бы такие фейерверки пошли… Уж мы-то с Гоблином всяко бы что-то услышали.
– Пожалуй, ты прав.
Однако он меня не убедил. Возможно, какая-то часть меня просто не желала, чтобы все Взятые совсем кончились.
Мы подъехали к наклонной дорожке, ведущей к воротам в Башню. Тут Башня впервые подала признаки жизни. В верхних бойницах показались люди, разряженные, точно павлины. Несколько человек вышли к воротам, суетливо организовывая церемонию встречи хозяйки. Завидев их одеяния, Одноглазый насмешливо заулюлюкал.