Игра с монстром - стр. 33

Кэр тут же подобрался, а во взгляде прочиталась чистая ненависть, что я распрощалась со своей бесполезной жизнью.

- Иногда следует сначала думать, а потом говорить, - бросил он сухо и резко встал.

Я зажмурилась от страха, а он лишь прошел мимо, громко хлопнув дверью. Я осталась в палате одна с бешено колотящимся сердцем и горечью, растекшейся по венам. Когда же я научусь держать язык за зубами?

***

- Спасибо, Вива, - голос тети Гуллы звучал хрипло, я бы даже сказала, что надтреснуто.

Да и сама она вся будто осунулась, постарела сразу на десяток лет. Сердце екнуло от жалости, а к горлу подступил ком. Но я сдержала себя. Надо помочь тетушке добрым словом и молчаливой поддержкой, а не хныкать на ее плече.

Воскресный вечер подходил к концу, а я чувствовала, что устала за эти несколько дней так, как не уставала никогда. Все смешалось в один беспорядочный калейдоскоп: работа-сестра-дом. А сегодня после обеда тетушка привела в офис Кристера, потому что ей не с кем было оставить малыша. Врачи потребовали ее немедленного присутствия в больнице. Врачи решили провести еще одну операцию. Анике предстояла процедура передачи энергии от матери. Сложная, иногда опасная, потому что тела энгийнцев не рассчитаны на получение живой энергии.

Обычно мы собираем ее извне, с помощью еды, воздуха, эмоций. Передать же концентрированную энергию чрезвычайно сложно, и занимает это от полутора до восьми часов. Зависит от организма донора и принимающего. Если врачи решились на такую операцию, значит у Аники очень мало шансов для восстановления. 

Я вздохнула и потрепала племянника по топорщащимся в разные стороны темным волосам. Он казался необычно тихим и грустным. Оно и не мудрено, наверное, впервые остался без внимания мамы. Племянник сидел до возвращения тети Гуллы на диване для клиентов и что-то рисовал. Даже не улыбался.

Я нашла в одном из ящиков многоразовую бумагу. Напишешь на такой что-то, поставишь специальным артефактом печать - надписи не исчезнут. А если забудешь, не поставишь - прощай писанина. Многоразовая бумага - пережиток прошлого, сейчас все пользуются личными и рабочими планшетами. Но от кэра Райнера можно ожидать чего угодно. За эти дни я так и не приблизилась к разгадке его личности.

Весь день до обеда он скрывался в своем кабинете, запретив пускать кого-либо, и громко ругался с кем-то по переговорному устройству. А в обед огорошил тем, что до завтра его ждать не стоит, велел закрыть офис в пять и исчез в неизвестном направлении.

Мне это оказалось на руку, я не знала, как кэр мог отреагировать на маленького ребенка в приемной.