Игра под названием жизнь. Второй раунд - стр. 27
Помощник ещё раз посмотрел в улыбающееся лицо утопленницы:
– Да, я и не думал, что смерть может доставить столько счастья!
***
Пётр выбрался из капсулы и, оставив очередную метку на корпусе, поторопился к выходу. Вечером их с Аней друзья вернутся из «игры» и, как обычно, в упоенье будут рассказывать о своих приключениях.
– Пётр Сергеевич, – голос коллеги Петра прервал его приятные мысли, – Вы не поможете мне с моим делом? Уж, больно оно запутанное. Две попытки я уже потратил, осталась только одна. Боюсь, что это дело по плечу только Вам. Иначе, бедолаги останутся в "овощехранилище" навсегда.
– Бедолаги? – переспросил Пётр. – Их двое? Групповой суицид связанного погружения?
– Трое. Свеженькие. Только поступили. Погружение связанное. То ли супруги, то ли друзья. Но там не всё так просто. Я же говорю.
– «Точку перелома» обнаружил? – спросил Пётр.
«Точкой перелома» коллеги называли событие в жизни персонажей, которое выводило главного героя (или героев, как в данном случае) на финишную прямую, которая заканчивалась неминуемо трагически. Главной задачей «корректора» было найти это событие и внести изменения, позволяющие избежать дальнейшего сценария.
– Сложно сказать. Чтобы одна точка для всех сразу, нет. У каждого своя, как я это понял…
– Значит, не понял, раз твои подопечные ещё в «овощехранилище», – ответил Пётр.
Он открыл папку и положил руку на информационный портал. Жизнь персонажей стала проноситься перед его глазами.
– М-да, – пробормотал Пётр, когда ознакомился со всей информацией по делу. В его душе боролись два чувства. Первое – это желание поскорее забрать из дома Аню и идти встречать друзей. Второе – заняться этим запутанным делом, о котором он давно мечтал.
– Ладно. Успею, – наконец, решил он и отправился назад к своей капсуле, прихватив дело.
– Но, Пётр Сергеевич, – окликнул его коллега, – меняться делами строго запрещено. Я думал, Вы мне совет какой-нибудь дадите.
– Конечно, дам, – обернулся Пётр, – помалкивай.
Глава 14.
Тони.
Казалось, что раскалённый свинец растекался по животу. Боли не было, был страшный жар внутри, который было невозможно остановить. Язык большой обугленной головёшкой, которую хотелось выплюнуть, лениво ворочался во рту.
– Воды! – хрипел Тони.
В его голове проносились непонятные бредовые образы, неожиданно сменяющие друг друга. Сцены военных баталий, в которых он участвовал, сменяли сцены из детства, в которых он со своей старшей сестрой Лией катился на велосипеде, заливаясь от хохота. Как же ему хорошо! Как он её любит! И в этот же миг – крик офицера: «Тони! Ты – лучший убийца на свете! Родина верит в тебя! Убивай!» И он убивал. Бесстрашный, сильный и отважный, он не жалел врагов, не брал их в плен. Он убивал. Его боялись все – и враги, и соратники. В жизненной палитре Тони не было других цветов, кроме белого и чёрного. Он никогда не отступал и того же требовал от своих друзей по оружию. Друзья и враги звали его одинаково – Цунами.