Игра наяву 2. Вкус крови - стр. 26
Глава 4
Углубившись в описание того самого обряда, который должен был помочь Крысе, я все отчетливее понимал, что нужны именно человеческие органы, вынутые из живого тела, но все же я попробую использовать животное. А вдруг получится?
Меня начало ощутимо подташнивать, хотя я был готов к тому, что прочитаю. Немного радовало то, что эмоции жертвы тут были не важны, а из расходных материалов требовались только органы аналогичные поврежденным у объекта лечения, и какая-нибудь одна из частиц его тела: кровь, волосы, ногти, кожа или что-то подобное. Это был якорь, который позволял живительной силе, полученной в результате обряда, найти цель лечения через Астрал.
Вообще обряд был самым сложным из ведьмовских приемов. Он в обязательном порядке включал в себя кровавый символ, расходные материалы и гортанные песнопения, в основе которых лежал фиванский алфавит. Хорошо хоть в гримуаре была транскрипция на нашем языке, иначе я бы хрен что сумел воспроизвести голосом. Правда, у меня и так мало, что получалось. Пришлось обратиться за помощью к моему домашнему духу. Возможно, он сумеет помочь.
– Домовой, а ты фиванский знаешь? – поинтересовался я у него, очень надеясь, что он скажет «да».
– А як же. Вестимо разумею язык ведьм, – понятливо протянул дух. – Вот только давненько я не слыхивал его звуков.
– Научишь меня? – жарко произнес я, предвкушающе замерев.
– Агась, – согласился домовой.
И тут мне в голову закралась неожиданная мысль, которая заставила меня почувствовать себя весьма глупым человеком: а почему я не спрашиваю у духа о хозяйке гримуара? Может быть, он знает ее? Я быстро исправил это упущение, торопливо выпалив:
– А ты знаешь кто такая Агнес Окко?
– Зело сильная ведьма, – прохрипел домовой, приблизившись ко мне. – Я не знался с ней, но слыхивал о ее делах.
– Расскажи-ка подробнее, – оживился я, даже отложив гримуар в сторону и приняв сидячее положение.
– Она люто ненавидела людей и благоволила к духам. Могла принести в жертву десяток своих соплеменников, ради того, дабы впустить в этот мир какого-нибудь злокозненного черта, – с придыханием проговорил домовой. Он то ли восхищался ей, то ли порицал.
– Ну дела, – протянул я, непроизвольно кинув взгляд на книгу.
– Стало быть, это ее гримуар? – догадался дух, приблизившись еще немного. Его голос раздавался буквально в метре от меня.
– Ага, – кивнул я головой и раскрыл книгу на нужном мне обряде. – Научи-ка меня правильно произносить вот эти строки на фиванском.
– Гляди на первый символ, он произносится вот так… – домовой издал низкий гортанный звук, от которого Гром пугливо прижал уши к черепу. – Ясно, хозяин? Ну-ка повтори.