Игра на жизнь - стр. 4
– Что с ним? Что?!
От волнения я почти кричала. Вцепилась в руку сестры и трясла ее, трясла…
– Он пропал, – обескровленными губами произнесла Алхена.
Ее прекрасные большие голубые глаза застыли.
– Как? Когда?
Пока я решительно ничего не понимала.
В последний раз мы виделись за завтраком. Брат, по обыкновению, шутил, просил не убивать «бедняжку Фарнафа», дать ему шанс завоевать мое расположение. После Алистер уехал по делам: отец поручил ему контроль за строительством нового моста.
И вот теперь Алхена плачет, будто с братом случилось что-то дурное. С другой стороны, не поэтому ли смолкла музыка?
Отогнала нехорошее предчувствие. Алистер жив, что за глупые предположения! Да он первый фехтовальщик Лиэны, не раз выигрывал поединки у более старших и опытных соперников. Вдобавок наследный принц, охрана мигом скрутит любого, кто посмеет к нему приблизиться.
Но глаза Алхены, ее слезы… Прежде она никогда не плакала, даже на похоронах мамы. Ее не стало, когда я была совсем крошкой, зато Алхена хорошо ее помнила: ей к тому времени исполнилось десять. Алистеру и того больше, целых двенадцать.
– Мы… – Губы сестры задрожали. – Он так и не добрался до моста, мы подняли тревогу.
– Прости, – она потупила взор, – твоя помолвка не состоится. Фарнаф вызвался возглавить поиски и уже в седле.
Будто меня это могло опечалить! При других обстоятельствах я и вовсе порадовалась.
– Дальше! – хрипло потребовала я. – Ты чего-то не договариваешь, Алистер не просто пропал.
Ноги не держали, и я опустилась на кровать. Меня трясло как в лихорадке, тогда как Алхена, наоборот, немного успокоилась. Смахнув слезы тыльной стороной ладони, она выпрямилась, необычно серьезно, по-взрослому посмотрела мне в глаза. Хотя Алхена и была взрослой, порой даже слишком.
– Солдаты обнаружили его коня. Несчастное животное нашпиговали стрелами. Там, в овраге, недалеко от моста.
– И? Куда подевалась охрана?
Тело мое звенело от напряжения.
Раскачиваясь из стороны в сторону, я молилась всем богам: «Только бы он остался жив!»
Увы, небожители редко нисходили до просьб смертных.
– Алистер отпустил их, велел встретить его на обратном пути, у Северных ворот. Наверное, – горько усмехнулась Алхена, – решил проведать свою подружку.
Она осуждала связь брата, считала, тому следовало думать о государстве больше, чем о прелестях Манон. Наверное, если бы та родилась маркизой или баронессой, Алхена отнеслась бы к ней благосклонно: какой принц без фаворитки? Но Манон – дочь простого фермера. Алистер практически ничего о ней не рассказывал, разве только в тесном мужском кругу. Я слышала только, что Манон молода и румяна.