Игра на выживание - стр. 62

– Пожалуйста... Олег, хватит…

Кажется, еще секунда, и я не выдержу. Зарыдаю или… не знаю.

Не было такого никогда.

– Держи ноги так, – проговаривает он сбивчиво и заставляет обхватить колени руками.

Готова на всё, чтобы прекратить эту пытку. Жестокую, невыносимую, остро-сладкую…

Чувствую, как его пальцами скользят по складкам, растирают влагу. Делаю сиплый вдох, когда головка касается входа, а затем медленно погружается до упора. Чувство сильного распирания усиливает и без того острые ощущения.

– Больно?

– Нет.

Олег плавно выходит и так же аккуратно наполняет меня снова.

– Пожалуйста… – шепчу беззвучно.

Сейчас я хочу, чтобы он не сдерживался. Хочу его власти, силы, безудержного напора. Чтобы показал, как ему нравится. Не мучил ни меня, ни себя.

Он без просьб понимает.

Жестко фиксирует пальцами мои бедра и начинает двигаться по-другому. Медленно выходит и резко врывается до упора.

И так раз за разом.

Без остановок.

Каждым действием выбивая из меня глухой стон.

– Открой глаза, на меня смотри, – требует Олег, врезаясь в меня все жестче.

Но, какое там…

Его низкий голос срывает чеку. Вспышка происходит внезапно. Сердце заходится гулким стуком. А еще пульсация возникает там, где я ощущаю его внутри себя. Настойчивая, мокрая и бесстыдная.

Тело содрогается в оргазме, а разум теряет связь с реальностью.

Я даже не понимаю, когда Олег приходит к финишу, чувствую только, как меня накрывает тяжестью горячего тела, а слуха касается далекий хриплый шепот.

– Мне ох…енно с тобой…

***

– Творог со сгущенкой? На завтрак? – удивленно приподнимаю брови, занимая уже привычное место за столом.

Сомов проходится по моим голым ногам таким жарким взглядом, когда выставляет наполненные тарелки, что в горле мгновенно пересыхает.

Вот как он так может?

Жадно. Чувственно. Будто пальцами касается, а не просто смотрит.

– Попробуй вначале, – загадочно ухмыляется. – Потом еще добавки просить будешь.

Переключается на лицо. Ловит мой взгляд и легко удерживает своим, глубоким и внимательным. Не скрывает хитрые искорки в темно-синей глубине.

И почему мне кажется, что его последняя фраза несёт двойной смысл? Относится не к завтраку, как таковому, а к тому, что предшествовало ему в спальне.

Щеки опаляет румянцем, стоит вспомнить пробуждение. То, как легко я поддавалась Олегу, позволяла ему делать с собой всё, что пожелает, еще и просила не останавливаться.

Боже, да я, как мартовская кошка, терлась и стелилась. Хорошо, что на всю округу не орала блажью, когда он…

Прикрываю на секунду глаза, медленно выдыхаю. Нужно переключиться на настоящее, потому что Олег явно подозревает, какие мысли крутятся в моей голове. Не зря же так довольно скалится.