Игра на выживание - стр. 5
М-ммм…
«Не пей на ночь кофе, это вредно. Врач, а ведешь себя, как ребенок», – возникает перед глазами кислая физиономия покойного мужа. Он кривит губы в своем извечном недовольстве, как делал на протяжении всех лет совместной жизни, и сжимает кулаки, то ли желая вырвать, то ли выбить чашку из рук.
Хмыкаю в голос и встряхиваю головой, выкидывая из нее ненужную муть.
Проваливай к чертям, мерзавец, тебе там самое место. Я тебя больше не боюсь, потому что мертвецов бояться глупо.
Усмехаюсь мыслям и отпиваю сразу треть.
– Пила кофе и пить буду, – шепчу уверенно, а затем все же поднимаюсь и достаю сливки и сахар.
Может, я и веду себя глупо и по-детски, но…
Пошло оно далеко и безвозвратно… всё это дурацкое прошлое, в котором я варилась шесть лет. И Власов пусть горит в аду, потому что в раю этому извергу явно делать нечего.
2. Глава 2
Утро начинается после обеда. В начале второго, позевывая, выползаю на кухню, чтобы заварить себе свежего чая, и ухмыляюсь, вспоминая по подходящему поводу бабку Нюру.
Вот именно так: не бабу, не бабушку, а бабку, как звали мать моего отца в деревне абсолютно все.
Любила она поговаривать, что спать дольше полудня нельзя, черти приснятся. И никогда не позволяла мне находиться в кровати после двенадцати. Даже на следующий день после дискотеки, куда отпускала с подружками довольно свободно, считая, что «у девки в голове ум должен быть собственным, а не соседским», расталкивала непременно в одиннадцать часов, чтобы дать еще минут десять-пятнадцать поваляться. И не важно, во сколько я возвращалась, пусть хоть под утро с первыми петухами.
Эх, классная бабка у меня была. Но характерец еще тот. Жесткий, строгий, но справедливый. И меня любила, пусть и не демонстрировала этого так открыто, как принято у других. Но заботилась всегда, не обделяла, не тыкала.
Да что там… приютила, признав своей.
Не сдала в детдом, как сиротку, оставшуюся без родителей. Хотя могла, и никто бы и слова не сказал против. Ей же под шестьдесят пять было, когда отец с матерью разбились на самолете. Мне в тот год только двенадцать минуло. Самый взрывной период у подростков, как говорят. А она не побоялась, опеку оформила. Все по закону, чтобы никто не придрался.
Но и мне сразу сказала, чтобы о глупостях не думала, дурью не маялась и голову на плечах имела.
В первое время дичилась ее сильно. А как иначе?
Мы же и на знались никогда. Отец с дедом еще по молодости разругались. С тех пор и не общались вовсе. А бабка Нюра, как верная супружница, всегда на стороне деда была. Даже после смерти.