Игра на выживание - стр. 32

Даже фамилию я выяснила случайно. Почтальонша перепутала почтовые ящики и сунула письмо, предназначенное ему, ко мне. На этом – всё. Ни кем работает, ни где служит, чем живет и дышит – ничего не знаю.

Мы всего лишь соседи, которые почти год продолжаем здороваться и по неясной причине обмениваемся непонятными долгими взглядами. До сегодняшнего дня мне казалось, что он слишком ко мне внимателен, даже чересчур, поэтому сама реагировала, хоть и бранила себя за лишнюю мнительность и глупость.

Но после сегодняшнего его поступка…

– Спать пойдешь или поможешь мне помыться? – ухмыляется Олег, беря в капкан крепких рук, которые ставит на уровне плеч с двух сторон.

Моментально прихожу в себя и краснею, потому что успеваю отметить его полную боевую готовность. Вот же сексуально озабоченный…

– Я… – заикаюсь на первом же слове и замолкаю.

Он предлагает выбор, но оба пункта одинаково мне не нравятся, и я мечтаю о третьем: убраться отсюда подальше. Уверена, даже если соглашусь идти спать, а сама рвану к входной двери, чтобы бежать к себе домой, у меня ничего не выйдет. Он среагирует быстрее, да и не факт, что дверь окажется открыта. Скорее всего она давно и надежно заперта на личину, а ключи где-то спрятаны.

Но есть и вариант пострашнее – в коридоре могут находиться его друзья.

Или уже в самой квартире?

Боже, они же не могут прийти сюда?

Или могут?

Нет.

Я не хочу!

Нет. Нет. Нет!

– Эй, Женя, ты чего там себе опять надумала? Побелела, краше в гроб кладут.

Сомов хмурится, а меня колотит, и в груди больно.

И страшно.

Боже, как же мне страшно.

– Й-а-а помою. П-помою, – киваю головой, как китайский болванчик, и подрагивающими пальцами тянусь к мочалке.

Из двух зол надо выбирать меньшее, насилия я не переживу. Тем более группового.

Непослушными руками перехватываю бутыль с гелем и, не жалея, выливаю на губку, взбивая пену до тех пор, пока она не течет между пальцами густой шапкой.

– П-поворачивайся, – «командую», сглатывая сухим горлом, и с удивлением отмечаю, что Олег слушается.

Встает, упираясь кулаками в стену, также, как и я прежде, и расставляет ноги на ширине плеч. Но даже так он все равно пугает, потому что его послушность обманчива, как и расслабленность. Мы оба знаем, что он – главный, и вся сила в его руках.

Прикусываю губу и медленно скольжу по рельефной спине Сомова. Она такая идеальная, тугая, упругая, с шикарно проработанными мышцами, сокращающимися под моими пальцами. Сама не замечаю, как, подчиняясь монотонным успокаивающим действиям, помимо воли залипаю от эстетической красоты.

Господи, это все алкоголь, нахожу себе оправдание, потому что идея коснуться смуглой кожи не только мочалкой, но и ладонью, становится невыносимой.