Игра Леона - стр. 38
Всё же мать шестерых сыновей не была глупой женщиной. Она вновь посмотрела на распростёртое тело Шамана. Его руки и ноги слегка подергивались, как случается во время активной фазы сна. Он всё ещё находился там, куда необходимо попасть и ей. А как он туда проник? Конечно с помощью ядовитого цвета вонючего напитка.
Женщина колебалась не долго. На что только не пойдёт мать ради спасения жизней своих детей.
Стакан, из которого выпил Шаман, очевидно, упал на пол вместе с ним. И теперь его осколками было удобрено пространство вокруг подрагивающейся кисти руки хозяина. Где искать другой женщина не знала. Да и шарить по шкафам в этом жутком доме ей было боязно. Она просто взяла стеклянный сосуд с остатками зелья и, зажмурившись, влила его себе в рот прямо из узкого горлышка.
Самым трудным, оказалось, заставить себя проглотить эту жидкость, которая не только на цвет и запах, но и на вкус была омерзительна. И всё же поборов естественную отторгающую реакцию организма ей удалось это сделать. Ведь на кону стояло не что-нибудь, а жизни самых дорогих для неё людей.
Дальше оставалось только ждать, когда снадобье подействует. Мама Мяоконнин сложила руки на столе на манер школьницы и глубоко вздохнула.
Тут её взгляд случайно снова упал на лежащего на полу хозяина дома. Женщина живо представила как спустя несколько минут и сама уподобится ему. Будет так же валяться в собственной блевотине, пока её душа отправиться общаться с мёртвыми. И она ужаснулась. Вот только отступать было уже поздно.
Первые признаки приближающегося транса подступили одновременно с приступами тошноты. Руки и ноги сделались холодными и онемели. Мышцы лица свело судорогой. Хорошо, что в доме Шамана не было зеркал. Иначе зрелище собственного перекошенного рта и выпученных глаз всю оставшуюся жизнь преследовало бы женщину. Разумеется, если она не погибнет сегодня. А учитывая внутренние ощущения к этому всё и шло. Могла бы и раньше догадаться, мелькнула мысль. Чтобы общаться с мёртвыми придётся умереть самой.
И она умерла.
Глухого звука падения соскользнувшего с табурета на пол тела никто не услышал кроме разве что жирной мухи, с интересом взиравшей с потолка за происходящим внизу. У неё были свои виды на два распростёртых тела и, особенно на кашицу, вывалившуюся из их широко раскрытых ртов.
А мама Мяоконнин тем временем обнаружила себя стоящей на ровно заасфальтированной дорожке шириной не более метра. Её совершенно не удивило, что в паре метров впереди дорога исчезает в густом тумане. Оглянувшись, она убедилась, точно то же происходит у неё за спиной. Она сделала два шага вперёд. Ровно настолько же стена тумана отодвинулась от неё. Ещё раз смотреть назад женщина посчитала лишним. Она не сомневалась, что позади неё туман так же поглотил такую же порцию асфальта.