Игра Лазаря - стр. 6

– Хочешь сказать, Матвей слил Игру? – прищурился Сенсор.

Лазарь пожал плечами:

– Либо уже, либо вот-вот. В любом случае, нырять в дерьмо приятней без свидетелей.

Марс угодливо и фальшиво расхохотался – этот мальчишка знает, чего хочет от жизни.

– Очень уместная метафора, – поморщилась Дарения. – Прям застольная.

Неуместная, но к месту. Что бы там ни говорила Айма, а Матвей облажался – сомнений в этом у Лазаря не было. Как и в случае со щеками Сенса, муки совести на мордочке обезьянки по кличке Матвей сегодня читались на раз. Работа в инсонах сродни работе кардиохирурга – в случае неудачи объект ошибки теряет несравненно больше того, кто эту ошибку совершил. В мире торжества логики и справедливости такой уклад – преступный абсурд. В мире реальном – большое везение.

Лазарь снова взялся за самолетик, но взлететь бедняге сегодня было не суждено – Айма расплющила бумажную поделку тарелкой с супом:

– Кушайте, не обляпайтесь.

– Будем считать, что пилотом был камикадзе… – Молитвенно сложив ладони вместе, Лазарь согнулся перед японкой в патетичном поклоне: – Domo Arigato, onna-bugeisha!

Когда никто на них не смотрел, Лазарь шепнул Марсу на ухо:

– На японском это означает «большое спасибо, девочка-гейша».

Ничего не поняв, мальчишка захихикал в кулак.

Трапеза протекала в полной тишине – болтать во время еды здесь было не принято. В воздухе витало напряженное нетерпение. Все знали, о чем пойдет речь после обеда, и ели предвкушая.

Марсен расправился со своей порцией быстрее всех. Небрежно утер губы тыльной стороной ладони и огляделся:

– Второго не будет, что ли?

– Вообще-то, неплохо бы услышать «спасибо» за первое, – отчеканила Дара.

Насупившись, Марс пробормотал: «Спасибо».

Тарелки отнесли в раковину, и девушки подали чай.

– С продуктами – швах, – Айма поставила на стол корзину со сладкими сухарями. – Поеду в город, прикуплю кое-чего.

Попрощавшись с Дарой и наградив напоследок Лазаря пренебрежительным взглядом, Айма вышла из кухни.

– Ты правда веришь, что верный «Кореец» отправился за продуктами? – обратился Лазарь к Даре, наблюдая через окно, как японка пересекает заснеженный двор. – Слушай, у вас действительно дружба или это просто секс?

Дарения уже открыла рот, чтобы ответить, но Лазарь остановил ее движением руки:

– Ладно, давайте ближе к делу.

Все сразу замерли и притихли. Так притихают зрители в кинозале, когда гаснут последние огни и на экране появляются вступительные титры. Вот он – момент истины. Новая Игра, новый случай – он, как аттракцион в луна-парке, на котором никогда не катался прежде. Страшный аттракцион. С кульбитами и сальто, с головокружением, тошнотой и треском в ребрах. Ведущий Игры не признает обычных каруселей с лошадками на шестах. Своих лошадок он пустит в галоп; они будут бить электрическим током всякий раз, когда захочется схватиться за шест, дабы удержаться в седле. Лазарь знал эту кухню, пожалуй, лучше, чем кто-либо другой, ведь он – один из тех, кого здесь называют Бегуном.