Игра Лазаря - стр. 3
Держалась она деловито, как и подобает старшей. Ей двадцать два, но из-за миниатюрной фигурки, присущей всем азиаткам, выглядит моложе. Если не заглядывать в лицо. Не по росту серьезное, скупое на улыбки, чуть нагловатое. Лицо и тело уравновешивают друг друга и выдают реальный возраст.
– Да еще калека, – поддержала подругу Дарения. – С протезом ниже колена.
Прикрыв рот ладонью, Лазарь изобразил пароксизм тошноты. Получилось весьма правдоподобно – что-что, а кривляться он умеет.
Марсен – конопатый мальчишка, до сих пор хранивший молчание, вскинул белесую голову и громко доложил:
– Не слушай их, Лазарь! Сенс сказал, она клевая!
– А ты чего лезешь, мелкий подхалим? – вспыхнула Айма.
– Сама дура! Ой!
Марс получил от японки подзатыльник, но в долгу не остался и тут же запустил пальцы в блестящие волосы девушки. На выручку Айме пришла Дарения и принялась шлепать парня ладошками по спине. Била она скорее для вида, чем для дела, – неуверенно и не больно.
Лазарь встал с кресла, перешагнул через ноги дерущихся и открыл окно. В узкий прямоугольник форточки ворвался, точно под напором кузнечных мехов, студеный зимний воздух.
– Надо бы прикрутить котел. Радиаторы на всю катушку жарят.
Сенсор с трудом угомонил Марсена и Айму и втиснулся между ними во избежание рецидива.
– Прикрутим. Ладно, Коломбо, колись давай. Когда и откуда узнал?
Адреналин вмешался в кровь, точно кто-то закачал его через шприц. Стало быть, победа. И новая Игра. Лазарь уселся на подоконник, привалился спиной к холодному стеклу.
– Когда увидел твою тачку у ворот. До обеда еще час, значит, ты приехал не обедать. Да и спальня твоя на один этаж выше кухни. Шторы задернуты, но спать тоже вроде бы рано. Диапроектора у нас нет, значит, вы тут не диафильмы смотрите. Зато вместо диапроектора у вас Дарения – показывает мультики про несчастную одноногую Хиросиму.
Японка цокнула языком:
– Хиросима – это город.
– А, что «она», как узнал? – допытывался Сенс.
– По выражению лиц Инь и Ян. Так сопереживать могут только женщины, и только – представительницам своего пола.
– Чтоб ты знал – Ян, вообще-то, мужской архетип, – сардонически заметила Дара.
Лазарь наморщил лоб:
– Ну, должен же кто-то в вашей парочке выступать за мальчика.
Марсен и Сенсор прыснули со смеху, и даже девушки не смогли скрыть улыбки, переглянувшись между собой.
– По оперативности, с которой нарисовался Сенсор, можно предположить, что девушка эта – юная и привлекательная. А по роже Малого становится ясно, что там круче, чем в Диснейленде.
Лазарь давно уяснил себе, что для анализа людей, с которыми знаком достаточно долго, дедукция бесполезна так же, как для дрессировщика обезьянок, желающего понимать, что у подопечных на уме. Здесь важна наблюдательность, изучение повадок.