Игра ангела - стр. 44

– С двадцативосьмилетием, Давид.

А я об этом совсем забыл.

После ужина я улучил мгновение и выскользнул в сад подышать воздухом. С неба, усыпанного звездами, струился серебристый свет, окутывая деревья призрачной вуалью. Я провел в одиночестве не больше минуты. За спиной послышались приближавшиеся шаги. Обернувшись, я оказался лицом к лицу с особой, кого менее всех ожидал увидеть в тот момент, – Кристиной Сагниер. Она улыбнулась, как будто извиняясь, что нарушила мое уединение.

– Педро не знает, что я вышла за вами, – сказала она.

Я отметил, что слово «дон» исчезло из обращения, но притворился, будто не обратил внимания на эту деталь.

– Я хотела бы поговорить с вами, Давид, – продолжала она. – Но не здесь и не сейчас.

Даже вечерний сумрак сада не помог скрыть моего замешательства.

– Мы не могли бы встретиться где-нибудь завтра? – спросила она. – Обещаю, что не отниму у вас много времени.

– С одним условием, – отозвался я. – Что вы перестанете обращаться ко мне на вы. Хватит и того, что день рождения безнадежно старит человека.

Кристина снова улыбнулась.

– Договорились. Я буду называть вас на ты, если вы тоже будете со мной на ты.

– Помимо прочего, я мастер быть на ты. Где ты предпочитаешь встретиться?

– Может, у тебя дома? Мне не хочется, чтобы нас увидели и чтобы Педро узнал, что я с тобой говорила.

– Как угодно…

Кристина рассмеялась с облегчением.

– Спасибо. Значит, завтра? Днем?

– Когда угодно. Знаешь, где я живу?

– Отец знает.

Она слегка наклонилась и поцеловала меня в щеку.

– С днем рождения, Давид.

И прежде чем я успел вымолвить хотя бы слово, Кристина растворилась в саду. Вернувшись в гостиную, я ее уже не застал. Видаль смерил меня холодным взглядом из противоположного конца зала, и только убедившись, что я его взгляд заметил, он улыбнулся.

Через час Мануэль, с согласия Видаля, взял на себя труд отвезти меня домой на «испано-суисе». Я устроился рядом с ним, как всегда в тех случаях, когда мы ездили с ним вдвоем. Тогда, пользуясь моментом, шофер показывал мне приемы вождения и даже (без ведома Видаля) разрешал ненадолго сесть за руль. В тот вечер шофер был молчаливее обычного и не открывал рта, пока мы не оказались в центре города. Он осунулся с тех пор, как я видел его в последний раз, и мне показалось, будто возраст начал предъявлять ему счета.

– Что-то произошло, Мануэль? – спросил я.

Шофер повел плечами.

– Ничего особенного, сеньор Мартин.

– Может, вас что-то беспокоит?

– Всякая чепуха со здоровьем. В определенном возрасте все беспокоит помаленьку, вы же понимаете. Но не обо мне речь. Речь о моей дочери.