Игорь – взрослеющий отрок - стр. 20
– Не стесняйся, договаривай, Окунёв, – ухмыльнулся Никита Игнатьевич. – С такими, как я, ты хотел сказать?
Окунёв промолчал, у впечатлительной Раисы по щекам потекли слёзы.
Перфильев приказал жестом всем семерым занять свои места. Ребята сели за свои парты.
– Вся Россия уже триста лет, как тонет, – продолжал свою линию географ. – А если кто её и спасёт, то это США или Западная Европа.
– Да что вы такое говорите! – крикнула с места Роза Иванова. – Никита Игнатьевич, у вас что, переутомление?
– Скажи спасибо, Иванова, что твой папа – шишка в городской мэрии, – географ хлопнул классным журналом по столу, – а то бы я с тобой не так поговорил. Пошли всё к чёрту из класса! Сорвали урок, негодяи!
До конца урока оставалось минут пять, поэтому ученики очень тихо и неспешно вышли из класса.
Довольный произошедшим Максим Колоратин жестом подозвал к себе Игоря. Окунев подошёл к нему и сказал:
– Говори, что хотел сообщить!
– У нас, между прочим, есть свой отряд. Он побольше вашего. Там парни из многих школ и училищ города. Человек тридцать.
– Хорошо, что вы, Максим, вышли на борьбу со стихией. Это правильно. Почему ты не сообщил об этом географу, а прикрылся нами? Ты же ведь знаешь, что он ультра либерал и его в городе считают сумасшедшим и провокатором.
– А мне приятно было напакостить вам. Но я со своими ребятами не город спасаю. Сдался он мне! Я повышаю своё благосостояние, как могу. Ха-ха-ха!
– Раньше сядешь, Максим, раньше выйдешь.
– О своей голове заботься, Окунёв. Я не о том хочу тебе сказать. Мне плевать на то, что ты там… боксёр и какой-то чемпион. Чтобы Тамару Завьялову я в твоей компании больше не видел! Уловил?
– Но мы, как ты знаешь, дружим с ней с самого детства, и у нас всё давно определено. Её брат – мой друг.
– Мне плевать, что там у вас определено! Мне она тоже нравится. Я тебя предупредил и больше повторять не собираюсь. Если не въедешь в тему, то тебе будет очень больно или совсем… не больно.
Пожав плечами, Окунёв резко ударил левой рукой Колоратина в живот. Тот завалился на пол, как мешок с картофелем. В данном случае, конечно, Игорь не сдержался. Но ведь наглых и бессовестных людей просто положено… укорачивать.
С трудом встав на ноги, Максим прошипел:
– Ну, ты напросился, Окунев. Мы тебя на дамбе живьём в песок зароем. Я тебе обещаю. Даже не сомневайся.
Раздался звонкий и пронзительный голос школьного звонка, и Колоратин побрёл в класс, чуть не столкнувшись лицом к лицу с географом, который посмотрел на Максима, как на таракана. У Никиты Игнатьевича была развита особого рода мизантропия. Он ненавидел всех россиян, ни взирая на пол, возраст, национальность.