Игорь. Корень Рода - стр. 33

Между двумя рукавами посреди устья Великой реки находился остров размером три на три фарсаха в восточном измерении. Здесь, за стенами крепости, стояли два великолепных дворца из обожжённого красного кирпича, сложенного на белом известковом растворе, среди которых Камлык – дом Кагана, и рядом подобный ему дворец Бека. Красные кирпичные стены из ровного обожжённого кирпича размером локоть на локоть и шириной в ладонь с белыми прожилками известкового раствора выглядели особенно красиво, а чтобы никто не вздумал соперничать с величием дворцов Кагана и Бека, всем прочим горожанам было запрещено строить дома из обожжённого кирпича.

Итиль встретил русов настороженной тишиной по берегам. Река от Каганского острова до Ханского города была перегорожена мостом из различных плотов и лодок. На стенах крепостей с обеих сторон хмурым частоколом стояли воины в полном боевом снаряжении. Отборные хорезмийцы, отчаянные и неустрашимые, потому как при поступлении в лариссии давали клятву не отступать никогда. В противном случае воин терял не только высокое жалование, но и свою голову.

Чужестранцам к острову Кагана было запрещено причаливать, поэтому лодья воеводы бросила якорь ближе к правому берегу Итиля. На небольшой лодке воевода Фарлаф и ещё двое темников причалили вначале к правому берегу Ханкалыка, а потом уже пешком и без оружия, по наплавному мостку из лодок и плотов отправились на разговор с Каганом. Не с самим Каганом, конечно, а только с его представителем.

Фарлаф, хорошо изучив хитромудрого Мойшу Киевского, не стал соглашаться на то, что в Итиле его встретит какой-то родственник Мойши и «всё уладит, как надо». Он почти силком впихнул жидовина в свою лодью и повёз с собой в Итиль. Всю дорогу несчастный купец жаловался на то, что он оставил торг, а значит, потерпел большие убытки, сетовал на жуткие неудобства походной жизни и весьма раздражал всех своими причитаниями. Теперь, когда воевода с двумя темниками и измученным долгой дорогой и мыслями об убытках Мойшей, в сопровождении десятка могучих варягов-охоронцев отправились на остров Кагана, Игорю и остальным начальникам киевского воинства оставалось только ждать.

Время шло, солнце уже давно перекатилось за полдень, а никто не возвращался. Воины-итильцы ни на какие вопросы киян не отвечали. Наконец, показались переговорщики. Жидовина с ними не было. Вид воеводы и темников был суров, вернее не просто суров, а злобен. Русские и нурманские ругательства вперемешку то и дело слетали с уст разгневанного Фарлафа.

– Что стряслось? – помрачнел князь.