Игорь. Корень Рода - стр. 21
– После Семикова дня, когда Семиярилу проводим. Мыслю в это лето далеко не ходить, а поискать пристанище в Берестянской пуще, – и глухомань знатная, и от Киева не так далеко, вдруг мне или тебе помощь какая понадобится, – и Велесдар поглядел на сотоварища с некой затаённой грустью.
Высокий сухощавый ободрит шёл по дороге, что вилась по краю обширного поля мимо Берестянской пущи. Омывшись чистой водой из холодного ключа, он шагал бодро и размашисто, прислушиваясь к щебету птах, воспевающих только что взошедшее солнце. Посох с дивно изогнутой рукоятью-корневищем, напоминающим голову быка, мерно отсчитывал шаги, лёгкий Стрибог приносил полевые запахи вперемешку с лесными, а верхушки деревьев о чём-то перешёптывались с ветром и промеж собой. Птичьи пересвисты, шелест листвы, мягкие переливы речушек и ручейков, кажется, воспринимали уже не просто очи, уши и кожа – все эти звуки, дуновения, запахи теперь беспрепятственно проходили сквозь волхва, настраивая его, как музыкальный инструмент, на этот общий вселенский лад. Неприятные помыслы и связанные с ними зажимы растворялись и уходили из тела, и оно, очищаясь, становилось, как молодая лоза, гибким и чутким к окружающему миру.
«А ведь уже тридцать лет минуло, как живу я на Киевской земле, ставшей не менее родной, чем земля моей Вагрии, где я родился и проходил обучение у самого волхва Ведамира. У него же познавал волховскую науку и князь Рарог с братьями. Давно нет их на свете, а два лета тому и Олег Вещий к ним в навь отправился. Ушло столько лет и жизней, а я в свои пятьдесят пять, слава богам, чую себя здравым и крепким, и родины не забыл, и этой землёй Киевской налюбоваться не могу», – вдохнув полной грудью живительный дух поля и леса, проговорил сам себе волхв.
В заплечном мешке из прочной парусины, кроме нехитрых съестных припасов, находилась пила в берестяном чехле, а за пояс был заткнут небольшой топор.
«Мне нужно место, где эту музыку Миростроя можно слышать особенно ясно, чтобы, сверяясь с нею, очищаться самому и нести чистоту и здравие нуждающимся в помощи людям!» – не то произнёс вслух, не то просто подумал волхв. Ноги будто сами собой замедлили шаг, а затем вдруг свернули в лес. Велесдар не противился, он разумел, что сам дал задание телу, и оно, воспринимая зраком, слухом и внутренним ощущением неисчислимые знаки, сейчас движется по этим приметам. Любые посторонние мысли могли сбить тонкий настрой поиска нужного, а это сейчас было главным, а не вопрос о возможной ночёвке или встрече с диким зверем.
Волхв шёл по едва заметным звериным тропам, спускался в сырые низины, выходил на светлые лесные поляны. Наконец, он остановился и, осмотревшись, узрел, что стоит на лесном взгорбке, окружённом густым древним лесом. Огромные ели, будто суровые воины, высились поодаль нестройным колом и глядели на нежданного пришельца. На одной из вершин хрипло прокаркал ворон. Велесдар взглянул вниз, на себя, стоящего на взгорбке, очами ворона, а потом огляделся вокруг зорким оком чёрной птицы.