Игольное ушко - стр. 25

Годлиман при этом захихикал, но Терри жестом остановил его – мол, то ли еще будет!

– Хозяин паба, не будучи дураком, попросил его вернуться к десяти. Причем посоветовал потратить час на осмотр местного собора. И, что самое удивительное, ровно в десять Вальдберг как штык вернулся в паб, где его уже поджидали два местных полицейских на велосипедах.

– Как анекдот из радиопрограммы «И это снова он!» – заметил Годлиман.

– Мейера задержали несколько часов спустя. В течение следующих двух недель подобным образом обезвредили еще одиннадцать таких же агентов, причем большинство – сразу после приземлении на британской земле. Почти всех ожидает теперь виселица.

– А почему почти всех? – спросил Годлиман.

– Потому что двоих передали в нашу секцию Б1А. Я еще вернусь к этой теме, – ответил Терри. – Еще несколько человек немцы направили в Ирландию. Одним из них оказался Эрнст Вебер-Дроль, хорошо известный цирковой артист, у которого в Дублине осталось двое незаконнорожденных детишек, – он когда-то выступал там в шоу «Самый сильный человек в мире». Его арестовали ирландские пограничники, оштрафовали на три фунта и передали нам в секцию Б1А.

Германа Гетца по ошибке забросили в Северную Ирландию, где его сначала до нитки обчистили бойцы Ирландской республиканской армии, потом ему пришлось в теплом нижнем белье переплыть реку Бойн, а закончил он тем, что добровольно принял пилюлю с цианистым калием, которую ему выдали на случай ареста. При нем нашли фонарик с надписью «Изготовлено в Дрездене».

– Ты спросишь: если этих клоунов так легко ловить, то зачем мы привлекаем к этому делу таких башковитых людей, как ты? По двум причинам. Во-первых, мы не можем установить, скольких агентов нам выявить не удалось, и во-вторых, чтобы заниматься с теми, кого мы не отправляем на виселицу. Именно здесь мы и затронем тему секции Б1А. Но начать свой рассказ мне придется с того, что произошло в 1936 году.

Альфред Джордж Оуэнз был инженером-электриком, работавшим на компанию, выполнявшую в том числе и государственные заказы. В 1930-х годах он несколько раз побывал в Германии и добровольно поделился с Адмиралтейством кое-какой технической информацией, которую собрал там. Военно-морская разведка передала его дело в МИ-6, где Оуэнза стали использовать как агента. Примерно в это же время его завербовал абвер, о чем МИ-6 вскоре узнала, перехватив его письмо на известный нам подставной адрес в Германии. Стало очевидно: этому человеку просто не знакомо такое понятие как «преданность», ему просто хотелось быть шпионом. Мы дали ему оперативный псевдоним Снежок, а немцы называли его Джонни.