Иго. Татарский роман. Книга 1 - стр. 1

Горловка образца 1958 года зовсiм не та Горлiвка, яку вы знаете, хлопцi.

Горловка образца 1958 года, щоб ви знали, утопала вся в черной грязи и угольной саже. Вся жизнь в сим сером, но веселом северо – восточном украинском городке была связана с добычей угольного камня. Помимо нескольких шахт горловчане имели шикарный кинотеатр «Шахтер», трамвайное депо «Шахтовое», газету «Кочегарка», и даже центральная городская помывочная, и то называлась «Шахтерская».

Главные коммуняки надрывно кричали из Московского Кремля «давай угля», хоть мелкого, но много.

Однако угольком в Горловке промышляли еще до Советов, при императоре, при царе – батюшке незабвенном Александре III и при Николае II, конечно, тожеж. Городок так наречен был в честь горного инженера Горлина, благодаря радению которого в густых придонских ковылях раскопали первое крупное угольное месторождение. Хотя по-мелкому горючий камешек из черноземной глинистой почвы украинско-половецкой степи начали выковыривать еще запорожские казаки, теснимые набиравшей силу агрессивной Московией с востока и теряющим былое могущество Крымским ханством с юга.

Но если быть справедливым и точным, то пальму первенства (в части строительства городка и шахт, а не в части угольных разработок), то ее, эту пальму, беспрекословно нужно водрузить на кипу еврея Полякова. И городок то, по чести, следовало назвать не Горловкой, а Поляковкой. Ежели бы не огромные капиталы железнодорожного магната и банкира Самуила Соломоновича, вложенные в угольное дело, никакой Горловки и в помине бы не было. Именно коммерции советник Поляков, имевший к тому же попутно чин советника тайного, заложил «Корсуньскую копи N1» и сам город, построив железнодорожный вокзал, питейные заведения, фотосалон Элинсона, Горное училище, клуб-театр, церковь Святого Макария Египетского и бог весть еще что. Даже про синагогу не забыл многомудрый сын богоизбранного народа.

А вот про мечеть забыл. Может, и не забыл, просто подумал – а на фига в Горловке мечеть! Татар и прочих басурман при царе по различным разнарядкам и комсомольским путевкам, как при коммунистах, на шахты ведь еще не загоняли. Мусульмане здесь, если и обитали, то в невеликом количестве, так что, извиняйте, братья-басурмане, мечеть в Горловке была как бы ни к чему. И потом, все равно бы ее позже большевики порушили, так же, как порушили церковь и синагогу.

Тем паче, что в Горловке в 1932 году побывал один из главных «большаков» – кремлевский долгожитель, пересидевшей всех остальных главных «большаков», включая самого усатого и наиглавнейшего. Как вы догадались, то был Лазарь Каганович, разумеется, это был он, собственной персоной.

Кому там быть во времена лютого голодомора, если не ему!

Какая нечистая сила забросила этого красноперого комиссара в этакую глухомань? А я доложу вам, что Горловка тогда никакая была не глухомань, а совсем даже наоборот. И Лазарь Моисеевич посетил сей богатый недрами населенный пункт на предмет рассмотрения его в качестве столицы всего Донбасского каменноугольного края. Но когда краснопузый комиссар утопил свой до блеска начищенный сапог в густой горловской жиже, он в сердцах чертыхнулся «В такой чертовской грязи столицы быть не дОлжно» – и был таков.

И столицу учредили в другом шахтерском городке, чуть севернее, а именно – в Юзовке, тогда уже переименованной в Сталино, а нынче достойно несущей имя Донецк.

Сколько уже было на Донбассе, как позже пел поэт, «взорвано, уложено, сколото» черного, надежного золота! Не счесть! Миллион вагонов и миллиард маленьких тележек! А объемы добычи, претворяя решения ВКП(б) и КПСС, от пятилетки к семилетке продолжали наращивать. Дошло до того, что начался сухостой. Запасы воды в местных водоемах иссякли, а вода – основной компонент технологического процесса добычи угля, без воды на шахте не туды и не сюды… Короче говоря, было решено прорыть рукотворный чудо-водоканал Северский Двинец – Донбасс…

Вот какие грандиозные исторические события переживала Горловка в том далеком 1958 году! А теперь, когда мы о них узнали, обратим свой пытливый взор на двух гарных хлопчиков, торжественно вступивших на деревянный тротуар с разрумяненными лицами из упоминаемой нами уже центральной помывочной «Шахтерская».