Иероним - стр. 47

– Вампал… – Шепот, похожий на легкий ветерок, еле слышно коснулся моих ушей.

Голограмма, забрав туман, растворилась, уступая место кромешной тьме. Сердце продолжало гулко бухать в груди, стуча пульсом в висках. Немой вопрос «Что это было?» повис в воздухе. Шерсть на загривке рыжего улеглась. Спаситель повернулся, мордочка зверька расплылась в ухмылке, обнажив остренькие зубы и смешно оттопырив усы.

– Что лежишь? Пора вставать! – резко ударило по ушам.

В душе звонко оборвалась последняя струна разума. Сбрендил! Коты разговаривают?!

Я закрыл глаза, поглубже зарываясь в спальник. Холодное, безжалостное спокойствие идиотизма обволакивало мозг.

– Я не кот! Я вампал! – не унимался рыжий.

– Читать чужие мысли нехорошо! – огрызнулся я, продолжая впадать в неминуемое сумасшествие.

– Успокойся, ты здоров. Я умею говорить, правда, лишь с тобой, – палачом, затягивающим веревку на горле приговоренного, хладнокровно сообщил кот.

– Да, и видеть тебя могу лишь я? – не открывая глаз, спросил я обреченно.

Здравствуй, безумие, и прощай, разум?!

– Нет. Видят все, а говорить могу лишь с тобой. Я твой вампал! – с неприкрытой радостью в голосе проговорило пушистое безумие.

Стойко не открывая глаза и продолжая прятаться в спальнике, я задал вопрос:

– И за что оказана честь?

– Ты же сам вытащил меня из дома, теперь буду тебе служить.

– Когда же я успел такое сделать? – Мой голос предательски дрожал. Конец. Больница, уколы, и улыбающиеся спокойные психиатры обеспечены.

– Не знаю, что такое больница и психиатры, но ты не бойся, я реален! – Котяра неумолимо толкал меня на край пропасти липкого безумия.

– Бред?!

– Нет, открой глаза, и увидишь.

– Не открою. Вот проснусь – сон исчезнет.

– Ты не спишь! Вставай и успокойся, если хочешь – могу помолчать. Может, станет легче, – участливо предложил вампал.

Я открыл глаза. Рыжий сидел у костра и немигающим взглядом смотрел на угли.

Фу! Померещилось!

Как-то сразу стало легче. Вылезать из теплого спальника не хотелось, но пришлось. Красные угольки вопрошающе подмигивали, умирая, покрываясь сединой пепла. Ненасытный мрак пожирал остатки освещенного пространства, подбираясь все ближе к застывшей рыжей фигуре зверька. Перспектива остаться без успокаивающего света во тьме, один на один с говорящим кошмаром не привлекала абсолютно.

Подкинув в костер немного веток, я отхлебнул вина из тыквенной фляжки, поймав себя на мысли о неизбежности алкоголизма. Если каждый день будет начинаться с такой встряски, сопьюсь, успокаивая нервы!

Рука крепко сжимала сосуд. «Судя по его размерам, согревающей жидкости хватит дня на два, а там пойдет в ход спирт!» – Странно, но эта мысль согрела, а может быть, и вино.