Иероглиф - стр. 18
– А где это?
– Я же говорю, за стенкой, – страстным шепотом сказала Илона. И показала в сторону таинственного «объекта ЧТ». Я уже поняла, что этот «ЧТ» – закрытый город, выражаясь старым советским языком, заграница, куда здешние все хотят попасть.
Я-то знала, что меня никуда не возьмут. А уж в Чайна-таун вообще не пробиться. Что касается Илониной красоты… таких, как она, на свете были миллионы. Лицом она не вышла: точь-в-точь, как я. Тот же жадный до всего рот с тонкими губами. Те же кривые зубы. У нее не было преимущества ни перед кем. Разве что передо мной, потому что я была хромая и с убитой головой. Но год назад, когда я была в порядке, я так же, как и она, могла бы, вообразив себя красавицей, стоять в этой пролетарской очереди в китайский стрип-клуб, надеясь получить место.
– Как ты думаешь, я попаду туда? – Илона смотрела на меня в упор, не сводя своих нахальных выпученных глаз.
Мне нечем было ее утешить. Я уже начинала понимать, что «попасть в нужное место» можно было только, если у тебя папа прочно обосновался в этой жизни. Без папы попасть в нужное место можно было только одним способом… И Илона этот способ, похоже, хорошо освоила.
– Ты попадешь, обязательно… – ласково сказала я, будто провожала единственную дочь в партизанский отряд.
Хорошо Илоне. У нее нет происхождения. И поэтому ее не отягощают комплексы. Как мне мама сказала: «Ты, Джулия, пойдешь в высшее общество, а твой Ромео – в дворницкую!» Вот с этим маминым обещанием я и живу. Но я живу в дворницкой. И мама живет в дворницкой. Боюсь, что мы все оказались в одном и том же помещении. Жизнь уровняла нас. Мама ошиблась в расчетах. Возможно, Рома выдвинется скорее меня. Он мужчина. И он без комплексов.
Илоне тоже значительно проще. Она знает, чего хочет. И ни от кого не ждет указаний. Попасть туда, за высокий забор. Пройти сквозь стену. Пробиться. Перебраться на другой берег по телам. По головкам цветов. Пронестись ветром над крышами. У нас с ней, с Илоной, на это ограниченное время. Червячок превращается в бабочку только один раз. Мы ничьи девочки. Никому не нужные. Дешевый товар.
– Что же будет с нами? – спросила я у нее.
Илона смотрела на меня искоса, мягко поглаживая свою волнующую грудь.
– Будто ты не знаешь, что происходит с такими, как мы. Мы пойдем ишачить… – И она, наклонившись ко мне, тихо прошептала: —…в Чайна-таун. – И после этого криво усмехнулась. Ее «в Чайна-таун» прозвучало как страшный диагноз. Типа «одеться проституткой – и на обочину!».
– Ты думаешь, нам не выбраться никогда?
– Думаю, никогда. Если только чудом не подцепить какого-нибудь зазевавшегося капиталиста. У нас же с тобой ничего нет. Мы – бесприданницы. У тебя хотя бы отец есть. Крупный самец. (Она имела в виду Сципиона.) У меня все обстоит еще хуже. Я имею в виду то, что за забор, в Чайна-таун, нам тоже не пробраться. Очередь стоит на тридцать лет вперед. Люди умирают в этой очереди, но так и не добираются до цели.