Идущий в тени 4 - стр. 12

Как только начались полёты от монстра к монстру, мозг буквально закипел, пытаясь высчитать наперёд траектории прыгунов, остальная картина боя расплылась в неясное пятно, оставив лишь чётким изображение десяти прыгунов – не так много по сравнению с тысячей воинов, но катастрофическое количество, учитывая, что это десять брешей в строю. И хоть я смог неплохо разогнаться, просчитывая прыгунов и за тридцать секунд смог убить девятерых, однако подобное напряжение не прошло даром и на десятом допустил ошибку – оттолкнувшись от трупа предпоследнего противника, в надежде долететь до следующего и рассечь его – промахнулся, пролетев за тварью на расстоянии пары метров, к счастью это не обернулось трагедии и пришедшие в себя лучники так нашпиговали тварь, что даже её вес почти в пол тонны остановил движение, рухнув, не долетев до первой шеренги наёмников.

Уничтожив противников способных разрушить строй, победа оказалась у нас в кармане. Воины уже без моего участия перешли от тактического отхода в наступление и выкашивали мертвяков пачками, укрывая землю в два слоя тел нежити, медики вытаскивали раненых, большая часть которых образовалась благодаря прорвавшимся тварям, и даже рабочие, видя, что опасность миновала, начали потихоньку вгрызаться в грунт и откалывать камни для стен.

Окружающие люди были уже спокойны их глаза горели в предвкушении победы, и лишь я, благодаря тому, что нахожусь вне боя, видел, видел, что это только первая битва, которая даже на шаг не приблизилась к настоящей войне. Видел не потому, что был умнее или прозорливее остальных, а потому что смотрел в глаза существа не способного пройти сквозь прозрачный щит, который от ауры его мощи стал различим из-за бьющихся золотистых молний, в которые превратились энергетические цепи щита. Это существо выглядело как скелет обтянутый в металлические доспехи, восседало на скелете коня, на котором было не меньше железа, но несмотря на то, что они выглядели как обычные скелеты, их горящие зелёным пламенем глаза, излучали столько злобы, что могло остановится сердце, но что самое страшное было даже не это, а то, что в пламени глаз рыцаря плескался отблеск разума, которые не позволял его причислить к нежити. Он смотрел, а мои губы словно сами собой прошептали фразу, которую даже здесь принято считать за страшную легенду:

- Дикая Охота.