Иду по следам твоим - стр. 41

Я выскочила из отделения почты, чуть не врезавшись в какую-то даму в свободной рубашке. В спину мне полетели жгучие, острые словечки, сплёванные с её языка. Но я даже не обернулась. Грудь жгло, словно я проглотила зажжённую спичку, и от этой дымовой завесы было трудно дышать.

Опершись на стену почты, я стала вбирать в лёгкие спасительный кислород и выдыхать гарь, боль, скорбь. Женщина, которую я искала, донья Росси или как там её теперь зовут, не просто сделала моей дочери плохо. Она помогла её похитить. Посеяла кругом мрак, заперла её в самой тёмной комнате, чтобы мой маленький плющ не смог пробраться к свету.

Когда дыхание выровнялось, а боль стала не такой удушающей, я выпрямилась и на секунду замерла посреди Виа Антонио Локателли, не зная, куда идти дальше. Слишком долго ждать следующего визита доньи Росси. Я должна найти её раньше.

Поправив шляпку, я надела солнечные очки и двинулась в сторону отеля, не собираясь терять ни минуты на разглядывания храмов и исторических памятников. Проходя мимо припаркованных в косой рядок машин, я краем глаза заметила лицо, которое уже видела раньше. Буквально десять минут назад. Тот самый мужчина лет сорока из соседней очереди, что смотрел с сочувствием, будто понимал мои душевные излияния на английском и разделял боль. Он стоял у стены соседнего здания и курил себе с таким видом, словно ни дня его душу не заботила никакая тревога. Словно весь мир для него значит не больше затяжки. Словно он докурит, расплющит окурок носком ботинка и заглянет в соседнее кафе на чашку эспрессо или чего покрепче.

Я бы и не обратила на этого беззаботного мужчину никакого внимания. Если бы его глаза пристально не следили за каждым моим шагом.

Нью-Хейвен, Коннектикут

Спальня Айви – всего девять квадратных метров, белая дверь с приклеенными звёздочками и окно с широким подоконником. Когда-то эта комната была всего лишь гостиной, в которой редко кто останавливался на ночь. Она долго пустовала, скучала в своём одиночестве без голосов и шорохов. Пока Рик не внёс туда ворочающийся свёрток.

Всего три тысячи триста сорок два грамма, пятьдесят два с половиной сантиметра. Он умещался на предплечье Рика, который немного освоился в роли носильщика и дал мне подержать дочь, только когда сел за руль и повёз нас домой из больницы. Самое огромное счастье обычно довольствуется малыми габаритами.

Когда пять лет не можешь получить то, чего хочешь больше всего, перестаёшь стараться, перестаёшь верить и надеяться. Ты становишься лодкой, что смиренно плывёт по течению в неизвестном направлении. Сворачиваешь вместе с руслом жизни, как-то не разбиваешься на убийственных порогах трудностей, чудом не застреваешь на мели радостей. Порой протекаешь слезами от слишком острых камней на дне, порой тебя латают заботливые руки мужа, но всякие заплатки рано или поздно расходятся по швам.