Идрис и Пифон - стр. 38

И тут тишину нарушает уже Полина:

– А как наука сегодня может объяснить феномен бесноватости? То, что произошло с моей дочкой…

Евгений улыбнулся:

– Не хочу показаться занудой, но на самом деле всё достаточно сложно. Это может быть и шизофрения, и так называемое расщепление личности. Последнее весьма неплохо объясняет появление «посторонних голосов», характерных для бесноватости. Что до проявлений бесов, больной остро реагирует на свет, кожа гиперчувствительна, в связи с чем опрыскивание святой водой вызывает раздражение, мышцы находятся в гипертонусе – тело выгибается под неестественным углом, вплоть до того, что пациент может сам причинить себе вред – от растяжения до легкого вывиха. Чаще всего подобные аномалии происходят из-за гормональных сбоев. С другой стороны это может быть психоз. Всё ещё хуже, если человек является глубоко верующим. То есть религиозное лицо, у которого развивается психоз, вполне возможно, будет переживать все признаки нападения злых сил, традиционные для его религии и/или культуры, а убеждённый атеист-любитель научной фантастики столкнётся с похищением инопланетянами или какой-нибудь атакой киборгов. Но тут я уже не знаю, не специалист. Другие считают, что это обычное истерическое помешательство – слишком верующие люди, наслушавшись проповедей, навязывают себе, что в них вселился бес. Единственный способ изгнать – экзорцизм. Ещё есть диссоциативные, невротические расстройства, правда сторонники этих версий не считают одержимость бесами болезнью.

– А почему?

– Спросите их сами, – пожал плечами Соколов.

– А что вы скажете? – спросила Полина Идриса, – почему люди становятся бесноватыми?

Тот призадумался.

– Не всегда это чёртики какие-нибудь, как утверждают священники-экзорцисты. Это могут быть и астральные сущности…

– В виде гномиков. Сейчас я вам их почищу, – съязвил Евгений и расхохотался, водя ладонью по кругу. Заодно доказал, что этот мем будет жить вечно. С яростью взглянув на него, Идрис продолжал:

– Если первых изгнать легко, да и вред они наносят не столь ощутимый, то вторые крайне опасны, и столкновение с ними может быть чреватым не только для жертвы, но и для экстрасенса.

– Правда? – взволнованно произнесла Полина, глядя на Идриса.

– Да, – с задумчивым и тоскливым взглядом опустил тот голову, глядя в землю. И представить сложно, что в тот момент думала Иванова. Наверно, представляла себе Пустова как крутого супергероя наподобие доктора Стивена Стрэнджа из комиксов Марвел, который сейчас пойдёт договариваться с Дормамму, который вселился в её бедную дочурку. В общем-то, пожалуй, герой, каких ещё поискать надо. В её глазах он только что вырос до небывалых доселе высот по степени храбрости. Ведь, оказывается, столкнувшись с потусторонним, и погибнуть ещё можно! А он, невзирая на страх перед неизведанным и страшной смертью, идёт помогать бедной девочке, притом не потребовав никаких денег за изгнание. Разве не душка? И это осознание его превосходства над обычными смертными раздувало в ней целую бурю эмоций, схожих с сексуальным возбуждением – герой без страха и упрёка пришёл спасти тебя от напасти, настоящий рыцарь, а ты принцесса, заключённая в башне с драконом, охраняющим тебя, чтобы не убежала. Он убивает змея, а после обнимает, весь залитый кровью поверженного врага. Безумно, пикантно и дико. И, возможно, Полина бы с подобной формулировкой согласилась, если бы не одно но…