Идолы и птицы - стр. 27
День обещал быть особенным, с Лизой я видеться не хотел, боясь, что она почувствует во мне изменения, которые я был не в состоянии пока объяснить. Я придумал отговорку о необходимости съездить в город, предместьем которого мы являлись, по делам, связанным с учебой, и моя выдумка удовлетворила и родителей, и Лизу, и меня. Это оказалось очень удачной идеей.
При поездке создавалось впечатление, что я отправился в какую-то экзотическую страну, в которую давно хотел попасть. Собирал о ней скудные сведенья, копил на неимоверно дорогой билет. И вот наконец тот день настал, вся длительная подготовка завершена, и цель достигнута. Я приехал, и взахлеб рассматриваю все достопримечательности, узнаю традиции, восхищаюсь экзотической природой, которой у нас нет. Где-то там, далеко отсюда, где я живу – серые будни, одинаковые дни сменяются одинаковыми ночами, а окружение простое и невзрачное. Другое дело здесь, куда я приехал. Здесь даже небо другое, и дышится легко, здесь всё не так. И тут главное – не встретить такого же, как я, уже давно копящего на билет в мою страну, чтобы вырваться из своих серых будней и невзрачного окружения. Ведь так может возникнуть внутренний конфликт понимания нашей человеческой глупости. Вот вдруг, бац, и мы встретились! Я, копивший на билет тут для поездки в его места, и он – копивший там, чтобы приехать в места, где живу я. И мы встретились. И поняли, что небо особенное всегда и везде, а мы настолько зацикленные, что нам попросту некогда поднять голову здесь, у себя дома. Ведь это небо проще увидеть где-то вдали, спровоцировав внимание дороговизной билета.
И теперь с перекошенным от удивления лицом я туристом ходил по давно известным местам и не мог смекнуть, где находился эти предыдущие годы. Дали бы мне в руки тогда фотоаппарат, я бы ещё и фоток наделал на память. Так, со слегка придурковатым лицом, полный внимания к давно известной обстановке, я и потратил все силы в тот день.
Да, день прошел очень продуктивно, полный мелких открытий, смятения и неуважительных выпадов по отношению к себе прежнему. А вечер обещал быть ещё интереснее, ведь у меня припасена большущая свеча, которую не терпелось зажечь вновь.
Мама заметила во мне изменения, как только я вернулся домой.
– У тебя всё в порядке, Пе́тре? Какой-то ты странный… – спросила она, слегка прищурившись.
– Да, мам, всё хорошо, только сильно устал, ног не чувствую, – ответил я почти машинально и словил себя на мысли, что действительно сильно устал, и физически, и морально, от навалившейся глыбы новой информации. – Даже есть особо не хочется.