Идол, защищайся! Культ образов и иконоборческое насилие в Средние века - стр. 28

Так назывался антииудейский памфлет – «Шем Хамфорас и происхождение Христа», – опубликованный Лютером в 1543 г. Эти слова – искаженный вариант древнееврейского выражения Shem ha-Mephorash («Шемхамфораш») – «явное имя». Поскольку в иудейской традиции произнесение имени Бога запрещено, его принято называть с помощью разных эпитетов или аббревиатур, созданных на основе текста Торы. В 1988 г., в пятидесятую годовщину Хрустальной ночи, под этим юдофобским рельефом была установлена мемориальная табличка c напоминанием о шести миллионах жертв холокоста[62].

Рис. 29. Judensau на стене церкви Девы Марии в Виттенберге, рубеж XIII – XIV вв.

Все судебные инстанции, которые рассматривали иск Дюльманна, отклонили его ходатайство. Их позиция состояла в том, что антисемитский посыл этого изображения нейтрализован контекстом, в который оно сейчас помещено. Табличка, напоминающая о шести миллионах убитых, ясно говорит, что этот средневековый образ – свидетельство юдофобии, которая в XX в. привела к геноциду. Однако, на взгляд Дюльманна, этот контекст слишком метафоричен, а потому недостаточен. Необходимо разъяснить, как изображение Judensau, остающееся на стене церкви, где проповедовал Лютер, связано с историей немецкого антисемитизма. А для этого его нужно демонтировать и перенести в музей. Иск, поданный Дюльманном, стал катализатором общественной дискуссии и публичных акций с требованиями убрать образы ненависти. Одни ратуют за музеефикацию таких изображений, другие – за то, чтобы их не трогать, потому что они давно утратили оскорбительный заряд, превратились в исторические монументы, а их присутствие в публичном пространстве не сеет ненависть, а напоминает о трагичных страницах прошлого[63].

Так следует ли демонтировать Judensau? На этот вопрос не может быть однозначного ответа. Но я полагаю, что нет. Вероятно, сегодня мало кто из немцев считывает изначальный смысл таких изображений и понимает, кого и как они расчеловечивают. Большинство образов ненависти, созданных столько столетий назад, обезврежено исторической дистанцией. Этим Judensau все же отличаются от антисемитских карикатур XIX в. или нацистских плакатов. И тем не менее мифы, которые транслировали такие изображения, в Средние века вели к кровавым погромам, а в XX в., уже в новой форме, стали в Германии катализаторами дискриминационных законов и индустриального геноцида. Нацистский антисемитизм опирался на идею расы, а не на религию. Однако его корни восходили к христианским представлениям о евреях как о врагах Бога и участниках дьявольского сговора. Как пишет Моника Блэк в недавней книге «Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии», подобные идеи циркулировали очень долгое время и для множества людей стали частью их представлений о том, как все устроено в мире. «Несмотря на табуирование этих ассоциаций после 1945 г., они в той или иной форме пережили Третий рейх»