Идиоты (сборник) - стр. 4
Когда Митя, дочитав письмо, вернулся в комнату, Антон уже собрал чемодан и теперь сидел на полу, уткнувшись лицом в колени.
– Ты что? – тихо спросил Митя. – Ты поверил?
Антон поднял голову. Митя присел и осторожно погладил его по волосам. Антон взял двумя руками его ладонь и, закрыв глаза, прижался к ней лбом. Несколько секунд они сидели молча.
– Пойдем пить чай, – сказал Митя.
Антон встал.
– Это какой-то идиотский розыгрыш, – сказал Митя, ставя чайник на подставку. – Чеченцы, спутник, созвездие Медузы… Теория заговора, причем очень топорно придуманная. Ты ведь умнее меня, ты все прекрасно понимаешь.
Антон отпил чаю, немного обжегся и поставил чашку на стол.
– Не знаю только, кому это понадобилось, – продолжал Митя. – И кто, например, знал про твоего дедушку? Ты многим вообще рассказывал?
– Тебе, – сказал Антон.
– Я помню. А еще кому?
Антон пожал плечами, подул на чай и сделал еще глоток.
– Ну, бред же полный! «Аэлита»… Хорошо, не Жюль Верн еще – «Из пушки на Луну». – Митя слез с высокого табурета, достал из ящика чайную ложку и начал ожесточенно размешивать сахар в чашке.
– А про Лося – правда, – неожиданно сказал Антон.
– Что? – Митя вздрогнул.
– Про инженера Лося – правда, – повторил Антон. – Он работал на Ждановской набережной, как в «Аэлите», и делал ракеты.
– Ты издеваешься? – бесцветным голосом спросил Митя.
– Да нет, – сказал Антон, вздохнув. – Это я так. Не волнуйся, сейчас разберу вещи.
Он вылез из-за стола, достал из шкафчика сахарницу и поставил ее перед Митей.
– Ты забыл сахар, – сказал он.
Антон действительно разобрал чемодан, и больше они на эту тему не разговаривали. Митя пытался пару раз осторожно выяснить, не планирует ли все-таки Антон стать космонавтом, но тот отмахивался от вопросов с такой досадой, что было видно – ему неловко и неприятно вспоминать о письме и своем поведении в тот вечер. Так прошли два дня. На третий день, доев ужин, Антон аккуратно положил приборы на тарелку, допил остатки красного вина на дне бокала и решительно поднялся, легко хлопнув ладонями по столешнице. Он надел пальто, взял ключи, проверил, на месте ли деньги и паспорт, и вышел из квартиры. Митя молча сидел за столом и смотрел в окно.
Автобус остановился на обочине шоссе далеко за городом. Двери открылись, и пассажиры начали медленно выходить. Метрах в пятидесяти от дороги они увидели костер, у которого грел руки человек. В темноте угадывались контуры чего-то большого и металлического.
Когда они подошли к костру, зажегся яркий свет и заиграла музыка. Антон, прикрывая ладонью глаза, огляделся и увидел прожектора, телекамеры и трибуну со зрителями, которые аплодировали и кричали. Человек у костра оказался ведущим, который, обращаясь то к одной, то к другой камере, тоже кричал что-то радостное про розыгрыш и реалити-шоу. Антон наконец увидел на трибуне Митю. Тот улыбался и извиняющимся жестом складывал руки у груди. Многие на трибуне вели себя точно так же: видимо, это были родственники и друзья других космонавтов.