Идиотка - стр. 2
– Он жив? – Таня перебила милиционера. Она наконец смогла задать самый важный вопрос.
– Жив, успокойтесь. Все справки в приемном покое больницы. Вы знаете, где она находится?
– Да, я там работаю.
Оперативник помолчал. Было слышно, как он листает бумаги, видимо, что-то записывал.
– Мне будет нужно с вами побеседовать… Представьтесь, пожалуйста.
– Таня… Ой! Кораблева Татьяна.
«Жив!» – звенело в голове.
– А по отчеству?
– Алексеевна.
– Очень приятно… простите, приятного, конечно, мало, – опять извинился оперативник. – Татьяна Алексеевна, вы должны подойти в отдел… знаете, где тридцать девятое находится?.. На Суворовском, угол Суворовского и Моисеенко… Значит… завтра мне некогда… так… давайте, послезавтра, двадцать шестого февраля в девятнадцать ноль-ноль, кабинет тринадцать, это на втором этаже, справа. Скажите дежурному, что к Спиридонову. Все, до свидания.
Послышались короткие гудки.
Таня положила трубку на рычаг аккуратно, словно она была сделана из хрупкого стекла.
Руки ходили ходуном, налить из графина воды удалось только со второй попытки.
Девушка вернулась в прихожую и подошла к большому, врезанному в шкаф зеркалу. Синюшная краснота подбиралась к скулам. Дышать было трудно…
Глава 2
Осень 1999 года, Санкт-Петербург.
Первое время Таня засыпала сразу же, как только удавалось присесть. Дома, на кухне, между двумя съемами пенки с бульона. У его постели, дожидаясь термометра, и даже, пока он глотал ложку супа. Умудрялась провалиться в сон и, что удивительно, даже выспаться, спускаясь на эскалаторе в подземку. Спала под гул пылесоса и мерное скольжение щетки по напольному покрытию.
Умываясь и причесываясь по утрам, она удивленно рассматривала в зеркале свое отражение. Незнакомая усталая, исхудавшая женщина – испитое лицо, ввалившиеся, воспаленные от недосыпа глаза, тусклые волосы, небрежно увязанные аптечной резинкой в «конский хвост». На вид – под сорок, никак не меньше. Но, как говорится, нет худа без добра, эта нечеловеческая нагрузка по уходу за крупным, но беспомощным, как младенец, мужчиной спасла ее от сумасшествия. Не было ни времени, ни сил думать, предаваться отчаянию, казнить себя.
А потом она привыкла…
Ретроспектива. 1973 – 1983 гг, Ленинград.
Вряд ли хоть кто-то из работающих в начале семидесятых в Домостроительном комбинате номер два (ДСК-2) не знал арматурщицу Валю Гриценко. Высокая, статная, полногрудая, брови черные вразлет – мимо такой и захочешь, не пройдешь. Кожа чистая и белая, как сметана, во всю щеку румянец, будто два спелых яблока на только что выпавший снег бросили. Волосы, как вороново крыло, черные, блестящие с синевой, на прямой пробор. Коса вокруг головы по-украински уложена. Высокий лоб открыт, на щеках – ямочки. Глаза, как угли, жгут. На шейке повязан платочек цветастый. Ноги в лаковые туфельки обуты. Огонь – девка! Певунья. Плясунья…