Идиот или гений? Как работает и на что способен искусственный интеллект - стр. 4

”. Создание машин с человекоподобным интеллектом сулило чудесные интеллектуальные приключения в рамках долгосрочного исследовательского проекта, до воплощения которого, как говорили, оставалась по меньшей мере “сотня Нобелевских премий”[3]. Хофштадтер полагал, что теоретически ИИ возможен: “Нашими «врагами» были люди вроде Джона Сёрла, Хьюберта Дрейфуса и других скептиков, которые утверждали, что ИИ невозможен. Они не понимали, что мозг – это кусок вещества, которое подчиняется законам физики, а компьютер может моделировать что угодно… уровень нейронов, нейротрансмиттеров и так далее. Все это возможно в теории”. Идеи Хофштадтера о моделировании интеллекта на разных уровнях – от нейронов до сознания – подробно разбирались в “ГЭБ” и десятилетиями лежали в основе его собственных исследований. Но до недавних пор Хофштадтеру казалось, что на практике общий ИИ “человеческого уровня” не успеет появиться при его жизни (и даже при жизни его детей), поэтому он не слишком об этом беспокоился.

В конце “ГЭБ” Хофштадтер перечислил “Десять вопросов и возможных ответов” об искусственном интеллекте. Вот один из них: “Будут ли такие шахматные программы, которые смогут выигрывать у кого угодно?” Хофштадтер предположил, что таких программ не будет. “Могут быть созданы программы, которые смогут обыгрывать кого угодно, но они не будут исключительно шахматными программами. Они будут программами общего разума”[4].

На встрече в Google в 2014 году Хофштадтер признал, что был “в корне неправ”. Стремительное совершенствование шахматных программ в 1980-х и 1990-х годах посеяло первое зерно сомнения в его представления о краткосрочных перспективах ИИ. Хотя в 1957 году пионер ИИ Герберт Саймон предсказал, что компьютерная программа станет чемпионом мира “не позднее, чем через десять лет”, в середине 1970-х, когда Хофштадтер писал “ГЭБ”, лучшие компьютерные шахматные программы играли лишь на уровне хорошего (но не блестящего) любителя. Хофштадтер подружился с шахматным энтузиастом и профессором психологии Элиотом Хёрстом, который много писал об отличиях выдающихся шахматистов от шахматных программ. Эксперименты показали, что шахматисты обычно выбирают ход, быстро узнавая комбинацию на доске, а не перебирая все возможные варианты методом “грубой силы”, как делают компьютерные программы. В ходе партии лучшие шахматисты считают комбинацию фигур определенным “положением”, которое требует определенной “стратегии”. Иными словами, шахматисты быстро распознают конкретные комбинации и стратегии как элементы концепций более высокого уровня. Хёрст утверждал, что в отсутствие такой способности узнавать комбинации и распознавать абстрактные концепции шахматные программы никогда не смогут достигнуть уровня лучших шахматистов. Аргументы Хёрста казались Хофштадтеру убедительными.