Иди и жди морозов - стр. 29
– Напротив. Ты должна рассказать это старейшинам. Если все правда, никто не будет сомневаться в невиновности Венды.
– Это правда, – подтвердила женщина, протягивая руку. Она разжала ладонь: на ремешке раскачивался серебряный кулон в виде молота. – Никто в долине не носил молот из-за гор. По нему я его и узнала. Но он меня – нет…
Она спрятала кулон.
– Когда все прояснится, я отдам его Венде.
Имир кивнул с одобрением. Воцарилась тишина. Женщина разглядывала сына, а он настойчиво отводил глаза.
– Кто это? – движением головы он показал на мужчину в зале.
Она пожала плечами.
– Друг. Встретила его по дороге, и он помог мне добраться сюда.
– Конечно… – буркнул он с насмешкой. – Ты хочешь попросить у отца комнату? – спросил он громче.
Он понял, что ей неуютно.
– Две комнаты… – сказала она. – Собственно, я не думала, что буду делать, когда сюда доберусь. Считаешь, мы можем на это рассчитывать?
Он хмыкнул.
– Не знаю, ты должна спросить у отца. Сегодня он плохо себя чувствует.
Она понимала его маленькую, личную месть. Потому кивнула головой.
– Хорошо, сегодня мы переночуем у Ларса. Он мне не откажет. Он один, – добавила она тихо. Потом повернулась к выходу, но на мгновение остановилась и с грустью посмотрела на парня.
– Сынок, я не знаю, что ты помнишь и что тебе рассказали, но если бы ты захотел меня выслушать, то понял бы, что не я чудовище в этой истории, а только они.
– Для меня, – буркнул он резче, чем намеревался. – Для меня все тогда оказались чудовищами.
– Ты ей так и сказал? – Венда немного удивилась.
Имир кивнул.
– Я ничего не могу поделать, так, собственно, я это и вижу.
Она понимающе кивнула. Во время рассказа Имира она выполняла свои каждодневные обязанности. Только сейчас закончила доить корову и со стуком поставила скамейку под стенку. Погладила корову по спине в награду за терпение.
– Знаешь, когда-то я про это думала, – сказала она, наливая коту молока в мисочку. – Про твоих родителей и про то, что случилось. Тогда мы были только детьми и, честно говоря, вся эта история немного меня пугала. Но сейчас я понимаю, что не знаю, не поступила бы так же, как твоя мать. То, что сделала деревня, что позволил хранитель… это не по-человечески, ты должен это признать.
Они вышли из хлева и вернулись в избу. Имир молчал.
– Ну? – поторопила она, ставя ведро с удоем на стол. – Не думаешь?
– Не знаю, единственное, что имело для меня значение в то время, это потеря матери и брата, – ответил он удрученно. – Не думал, что это еще когда-нибудь ко мне вернется. Что она вернется.
Венда процедила молоко через тряпочку.