Идеи и отношения - стр. 17
Януш Корчак в книге «Как любить детей» сказал примерно вот что: «Здесь мы, наверное, разойдемся с большинством из моих читателей, но без того, чтобы принять следующее утверждение, мы все равно не сможем дальше идти вместе. Итак: ребенок имеет право на смерть».
Да, в этом пункте он, возможно, потерял многих. Это что ж такое говорит великий педагог и гуманист Корчак?
А Корчак, на мой взгляд, говорит следующее: без того, чтобы признать за ребенком право на смерть, мы не сможем по настоящему признать за ним право на жизнь. Зато сможем помешать его становлению, его росту и самораскрытию. Есть принципиальная разница между тем, чтобы не хотеть чего-либо в другом или для другого, – и отказывать в праве другому, даже самому близкому, на реальную жизнь во всей ее полноте и возможностях. Нельзя любить нечто несамостоятельное, управляемое и контролируемое. Это можно иметь, этим можно владеть и пользоваться, но это нельзя любить. Невозможно любить того, кому мы не доверяем, кого не считаем самостоятельным, отдельным, свободным и равным себе. Более того: уберечь ребенка, помочь ему войти в жизнь и оставаться в жизни мы можем лишь после того, как осознаем и признаем, что он действительно имеет право на все в отношении самого себя.
В очень похожей ситуации находится и психотерапевт. Если он хочет помочь тому, кто обратился к нему в качестве клиента, освоиться, устоять, адаптироваться в собственной жизни, – он должен изначально согласиться, что клиент имеет право на свою боль, на свою панику, на свой кризис, на свою инаковость. Здоровая человеческая жизнь и здоровая психика несовместимы с утратой свободы воли. Оба участника терапевтического альянса имеют равное право на свой выбор, на свое поражение и на свою победу. На то, чтобы в конечном итоге уйти собственными ногами по собственному пути, поблагодарив другого за то, что достойно благодарности.
Весь реальный эффект, практическая действенность, или, если угодно – волшебство психотерапии, происходят именно в ситуации встречи, контактирования, существования взаимоотношений двух сознаний, двух людей. Я думаю, что подлинный профессионализм терапевта состоит в его способности принять и выдержать боль, агрессию, душевный надлом, отстраненность, кризис своего клиента, рождение в нем восторженных состояний и надежд – и переживание разочарований. Выдержать – и быть с ним в контакте, слышать его и отвечать ему, – оставаясь при этом собою, не утрачивая устойчивости, подвижности и жизненной трезвости собственных чувств и сознания.
И тем самым помочь своему клиенту вернуть себе единство со своей душой, вернуть себе всю возможную полноту осознавания реальности и право на свою жизнь, – тайна, сценарий и смысл которой не известны никому.