Идеальных родителей не бывает! Почему иногда мы реагируем на шалости детей слишком эмоционально - стр. 2

Воспитание детей – тяжкий труд. К сожалению, в этом деле нам далеко не всегда приходится рассчитывать на помощь специалистов – педиатров, детских психологов и психиатров, самоуверенно раздающих советы, содержание которых меняется в зависимости от капризов моды. Яркий пример – уход за грудничками. «Кладите новорожденного младенца на животик!» – «Нет, ни в коем случае, он может задохнуться! Только на спинку!» – «А если он срыгнет и захлебнется? Лучше всего класть его на бочок!» Такой же разнобой рекомендаций – во всех без исключения аспектах практического ухода за ребенком: брать на руки или не брать, кормить грудью или не кормить, будить для кормления или не будить… Если мы отказываемся следовать этим предписаниям, нас неизбежно настигает чувство вины, тем более что мы убеждены: другие родители выполняют их в точности и у них все получается! Со стороны чужая семья всегда кажется такой счастливой. Дети у них никогда не болеют, умеют себя вести и учатся на одни пятерки… Миф об идеальном ребенке жив и не собирается сдавать позиции. Особенно его распространению способствуют мамы, постоянно сравнивающие своих детей с детьми подруг и знакомых. Отцы чаще признают, что у них нет никакого родительского опыта, и, хотя в наши дни они гораздо охотнее принимают участие в воспитании детей, гораздо реже страдают от чувства вины за то, что многого не знают и не умеют.

В прежние времена было проще. Ребенок должен был слушаться родителей, иначе его наказывали. Родители силой навязывали ему свою волю. Детей били, лишали еды и находили это правильным. Побои и унижение воспринимались не как проявления насилия, а как нормальные методы воспитания. Все казалось простым именно потому, что люди не задавали себе вопросов. Считалось, что родители наделены правом и обязанностью «исправлять» детей. Мы – наследники жестокой педагогической традиции, доказавшей свою чрезвычайную эффективность в воспитании людей, склонных либо к агрессии, либо к депрессии, но в обоих случаях – глубоко несчастных. Если изредка и раздавались голоса тех, кого возмущали эти бесчеловечные практики и их ужасные последствия, то их старались не замечать. От тех времен до нас дошло представление, что «раньше дети были более воспитанными».

Потом, как принято говорить в наши дни, произошла смена парадигмы, хотя на самом деле вся «парадигма» сводилась к невежеству, если не к слепоте. Сегодня ясно одно: чем выше наши успехи в изучении детской психологии, тем меньше в нас самоуверенности. В процессе развития ребенка меняются его потребности, растет их число; мы понимаем, что детская психика устроена гораздо сложнее, чем мы могли себе вообразить. Раньше ребенка считали чем-то вроде пищеварительной трубки и относились к нему соответственно. Сегодня мы знаем, что ребенок – это личность, но, к сожалению, пока не научились с этой личностью взаимодействовать. Мы сознаем, что некоторые наши воспитательные методы причиняют ребенку зло и боль. Нам все труднее верить в спасительную силу шлепка, и мы постепенно расстаемся с иллюзией, что наказания приносят пользу.