Идеальное зрелище, или… «Кругосветка этрусков». Книга 1 - стр. 11

Другие скорости жизни… Церковь и сама к ним приспосабливается. Батюшки уже не сидят и свою репу не чешут, а на машинах по приходу разъезжают, хотя и говорить стараются на старославянском.

Эту особенность преемственности языка он подспудно использовал в развитии своих идей и проектов. Хотелось развивать то, что задумал, на землях, где еще были старые славянские корни. Тогда вроде и дело должно быть благословлено. Религия этот язык не отбрасывает неспроста, тяга к корням языка сильнее тяги к плодам земным. Эти корни искушают не только голодных, но и сытых.

Зазвонил телефон, прервав полудрему дорожных размышлений, – звонил отец.

– Как ты слышишь?

– Да хорошо, пап.

– Я тебя звал на рыбалку, на завтра.

– Пап, не смогу…

– А у нас тут щука снова хорошо начала брать.

– Пап, ты бы на моих щук посмотрел… Приезжай, я тебя познакомлю!

– Стар уж я стал для новых знакомств, мне свои щучки родней.

– Через недельку приеду, не растает?

– Не растает, жду… Приезжай!

Дорога впереди была пуста, и начал думать о встрече с вице-губернатором. Недалеко от дороги из леса вышли лоси. Очень крупные они смешно выпрыгивали из глубокого снега и снова проваливались. Вспомнил о том, как в институте под Москвой в такую же снежную зиму они, сотрудники, заготавливали березовые веники для подкормки лосей.

Вспомнил, как с грузовиков разбрасывали веники, подвешивали к деревьям над сугробами, как тощие лоси выходили из леса и объедали висящие веники. Эти лоси не такие тощие – снегопады только начались к концу зимы. Сколько есть немудреных дел, которыми их занимали когда-то. Сейчас уже заниматься всем этим, наверное, некому.

До Шарахандинской протоки оставалось пройти с полкилометра. В этом месте близко от берега не пройдешь – паромная переправа. Возле «паромки», как ее называли, маневрировал огромный серый паром. На нем стояли маленькие, словно, игрушечные вагончики. И лодка их казалась игрушечной среди волн. Ветер дул против течения и волны были страшно задиристы – били в нос, брызги залетали в лодку.

– Черпай, черпай воду, – кричал отец, вцепившись в руль.

Руль могло и вырвать – очень крутые волны.

– Как же мы повернем в протоку? Волны нас забьют, – кричал Сергей.

– Не повернем… Пока. А ты, Сережа черпай, черпай.

Мотор работал не ритмично, с надрывом. Вода была мрачно-серой. Внутри тела все замирало при накате и обваливалось, потом отходило… И вновь…

– Да воды почти нет уже, пап.

– Черпай, черпай!

Отец показывал, где еще была вода. И тут подливало порывом ветра. Сергей черпал большим совком, выливал за борт и черпал снова. Амур все еще бурлил.