Идеальное отражение - стр. 28
Я не я буду, если не гляну, что там такое – ну, хотя бы одним глазком.
Когда ложбина открылась полностью, я вновь замер – поднимаясь над снегом метра на три, выбрасывая в стороны искры, медленно вращался полупрозрачный вихрь из серебристо-синего света, очень похожий на торнадо, которые отмечают входы в гиперпространственные тоннели.
Он и вправду колыхался, немножко плавал из стороны в сторону, и при взгляде на него перед глазами начинало двоиться.
– И что это за фигня такая? – вопросил я, отводя взгляд и анализируя поступающие с имплантов данные.
Увы, но на этот раз ничего определенного выяснить не удалось – слабые и нерегулярные всплески электромагнитного излучения, отмеченные еще издалека, и на этом – всё.
Никакого тепла, никакой жизни, только свет.
Главный принцип выживания в Пятизонье звучит так – увидел нечто непонятное, побыстрее делай ноги. Те рисковые парни, что ему не следуют, обычно не могут похвастаться длинной биографией.
Сколько их было? И сколько еще будет...
Но тут я сам почему-то задержался – то ли слишком красивым показалось необычное явление, то ли эта дрянь как-то повлияла на мозг, заставила меня расслабиться и забыть об опасности. Даже сделал несколько шагов к светящемуся вихрю, ощутил идущее от него теплое дуновение, подумал о том, что всё, пора драпать отсюда ко всем чертям.
А в следующий момент призрачный свет плясал и вокруг, и внутри меня.
Меня бросало и кидало на переливающихся струях, и это было одновременно приятно и мерзко, и еще напоминало те ощущения, что испытываешь, проходя через гипертоннель. Только здесь я никуда не перемещался, почему-то сохранял сознание и даже мог видеть, что происходило вокруг – снежинки, летящие сверху, с темного неба, отсветы на сугробах.
И пляшущую на них тень... мою тень?
Вихрь выплюнул меня небрежно, как ребенок косточку от вишни. Я не удержался на ногах и плюхнулся задницей в сугроб. Свет исчез, погас без следа, точно его не было. Зато на том месте, где он только что горел, появилась мужская фигура. Некто высокий, тощий сделал шаг, и под его ногами заскрипел снег.
– Эй, ты кто?! – воскликнул я, вскидывая «Шторм».
Как бы паршиво я себя ни чувствовал и что бы со мной ни творилось, я всегда помню, что человек, которого ты встречаешь в Пятизонье, с вероятностью примерно в девяносто процентов – враг.
– Ты кто?.. – отозвался незнакомец неуверенно, хрипло, словно давно не разговаривал.
Я моргнул, подстраивая глазные импланты, и в следующий момент решил, что схожу с ума.
Ко мне медленно шагал совершенно голый, жилистый мужик, на правом плече его серебрилась паутинка нанозаразы. На щеке выделялся небольшой шрам, нос походил на таран греческой триремы, вихрами торчали густые волосы.