Идеальная совокупность. Том 2 - стр. 27
И только присные[28] Борзова, такие как Сердюк с Калёновым да ещё пяток перцев, одним местом чуяли засаду.
– Понятно, зачем Толяна наверх тащат! – кипятился Феликс Кобылянский, первый кандидат на выкинштейн в случае смены власти. – Он же крышует всю незаконную рубку леса в районе. А пилорамы самые крупные где? Правильно, в городе. Ему надо под себя ресурс подмять. Займёт кресло начальника КМ, ему и карты в руки! Ясный-красный, Толян – исполнитель. Дёргает за верёвочки, сами знаете кто…
Сан Саныч адреснулся за защитой в УУР. Там ему была обещана поддержка. Но гарантийный талон выписал Болчуков Юрий Фёдорович, а он уходит на пенсию. Кто его сменит? Безбашенный Сапега по кличке Чапаев? Этот, конечно, своей масти, оперской, но с Борзовым он на ножах. Сапега вообще в силу своего скандального характера мало кому на «земле» симпатизирует. Но Чапая особо опасаться не стоит. Его шансы возглавить управление знающие люди расценивают, как маловероятные. Тогда кто? От персоны грядущего начальства напрямую зависело будущее многих.
– Не хочешь участковым, просись в ОДН, – Калёнов подкинул полешко в затухающий разговор и вдруг взвился. – Ты чё на службу забил, ара?! Давай, секи за обстановкой!
Ко всему нужна привычка, в том числе к тишине. Час спустя она уже не казалась кладбищенской.
Улица Комсомольская далече, шум машин не слышен. Вот мотоциклетная хулиганская трескотня долетала. В одном из крайних коттеджей басовито взлаяла псина. И снова безмолвие.
Калёнов без желания закурил, какое-никакое, а – занятие. Сигаретку привычно хоронил в горсти. Задрав голову, разглядывал проясневшее небо. Наверху включили иллюминацию. Интересно, что за созвездие нам подмигивает? Или это спутник?
На заставе пшенарь[29] Олег Нечуговских офигенно рубил в астрономии, ему бы в планетарии работать. Часами Олежка мог про звезды травить.
Сердце у Калёнова заныло. Эх, родимая высокогорная застава «Чатырташ» Нарынского погранотряда! Пятнадцать лет, как дембельнулся, а память свежа, будто вчера было.
– К нам гости, – тревожным шепотом сообщил Сердюк.
– Рю-умка во-одки на столе-е! – подтверждая, фальшиво заблажил женский голос примерно в сотне метров.
– Гашёная, и по ходу одна, – комментировал Серёга. – Десерт для маньячеллы. Лакомство.
Калёнов отобрал у опера бинокль, навёл на объект. Поклонница творчества Григория Лепса надвигалась со стороны больничного комплекса. Как любая пьяная, она совершала много лишних движений. Бодала свежий воздух кудрявой головой. Взбрыкивала, как норовистая кобылка.
Любую аналитику майор считал заумью, но по части практики сто очков вперёд мог дать любому очкастому профессору.