Идеальная иллюзия - стр. 24
– О, Алекс, – выдыхает она, и я тут же падаю в материнские объятия. Меня даже не волнует, что мы не разговаривали друг с другом целую неделю. Мы обнимаемся, кажется, целую вечность, и ее тепло окутывает меня, изгоняя тревогу.
Отстранившись, я наконец-таки интересуюсь, что произошло.
– Алекс. – Она за талию притягивает меня ближе к себе и целует в лоб: подобная нежность ей вообще не свойственна. – Мы действительно не собирались тебе этого говорить, но «Вудс энд Ко» обанкротилась.
– Что?
Это просто не может быть правдой. В «Вудс энд Кo» работает более сотни сотрудников и реализуется не менее десяти крупнейших коммерческих проектов в год. Только за прошлый год мы заработали около 100 миллионов долларов чистой прибыли. Как компания может стать банкротом?
Мама качает головой и просит следовать за ней. Мы двигаемся по коридору, пока не добираемся до зала заседаний. Я заглядываю в окно на двери, и сердце выпрыгивает из груди.
Мама сжимает мои плечи и ободряюще улыбается.
– Что бы они ни сказали тебе, пожалуйста, постарайся быть непредвзятой, Алекс.
«Но… Алекс все еще в шоке».
– Что, черт возьми, происходит? – шепчу я. – Ты пугаешь меня.
– Скоро ты все узнаешь. – Она целует меня в щеку и отправляет в конференц-зал.
Первым я замечаю своего отца. Он выглядит намного бледнее, чем обычно, а его хилое и хрупкое тело теперь представляет собой пустую оболочку того, чем оно было раньше. Когда подхожу ближе, замечаю осунувшееся лицо и испещренный глубокими морщинами лоб. Его тело напряжено, а нервы потрескивают, когда он тянется вперед, чтобы коснуться моего плеча.
– Александрия.
– Папа, что ты наделал? – бормочу ему, и все его тело замирает.
Возникшее между нами неловкое молчание – единственный ответ. Мой желудок скручивается в огромный узел, когда я замечаю двух других людей в комнате.
– Полагаю, это не то воссоединение отца и дочери, которого ты хотела, – раздается сухой голос.
Я переключаю свое внимание на мужчину лет пятидесяти, облаченного в дорогой костюм. Гарри выглядит в точности, как я его запомнила: темные вьющиеся волосы, волевой подбородок и глубоко посаженные темные глаза, критическим взором оценивающие присутствующих.
А рядом с ним расположился не кто иной, как человек, на которого пять дней назад я вылила мартини.
Дэниел Кэррингтон.
Мое сердце бешено бьется в груди.
Почему Вселенная продолжает сталкивать меня с этим ребенком-переростком в одной комнате, я никогда не узнаю.
Я чувствую болезненный толчок в груди, готовясь к тому, что очередная сделка, которую мой отец заключил с Гарри Кэррингтоном, без сомнений имеет какое-то отношение ко мне и Дэниелу.